Игорь Саенко
Легенда о презренном металле
Передёров вздохнул, потом почесал за ухом, посмотрел на ногти – не забилась ли под них перхоть, и снова вздохнул. Бар был почти полностью пуст – робота-бармена за стойкой и сидевшего в противоположном углу инопланетянина, четырехногого, четырехрукого, похожего на человека, как, к примеру, малоблагородная мясорубка походит на двигатель внутреннего сгорания, можно было в расчет не принимать.
Уже второй день на круизном звездоходе 'Елена Прекрасная' была только дежурная смена. Остальные члены команды, а также почти все пассажиры, за исключением вышеупомянутого инопланетянина и самого Передерова, давно уже находились на Дейдре – спускали содержимое своих кошельков в многочисленных ее увеселительных заведениях: казино, ресторанах, шоу-аттракционах, всяких Дисней-, Иванов-Вано-, Ужастик-Крикс и прочих Лэндах. И это бы еще ничего, если бы вот только звездоход находился не на околопланетной орбите, а внизу, на одном из местных космодромов. Тогда можно было бы выйти наружу и полюбоваться местным великолепием хотя бы со стороны – за погляд, как говорится, денег не берут. Но – увы – звездоход для посадки слишком тяжел, а что же до рейсового 'Шаттла', то возить пассажиров за просто так никто не собирался.
Эх, дернула же его вчера нелегкая – на этот бортовой тотализатор покуситься! Да еще эта рулетка! Если бы знал заранее, ни за что бы к ним не подошел. Теперь же… Теперь до конца круиза – а это еще целых полторы недели – придется отказывать себе чуть ли не во всем. О-хо-хо! Насколько было бы лучше, если сидел бы он сейчас в своей Красюковке да никуда и не рыпался, ни в какие-такие круизы. По крайней мере, деньжата были бы целехонькие, не говоря уже об испорченных нервах…
Перед Передеровым стоял бокал с самым дешевым напитком – коктейлем 'Капли Арктура'. Рядом же, на столе, лежал и его бумажник. Был этот бумажник такой тощий, что, если бы в баре находился кто-нибудь еще, то наверняка бы от сочувствия разрыдался. Увы, никого рядом с Передеровым не было. Никого его беды не интересовали.
Эх, жизнь!
Через Золотые Врата бы пройти!
Говорят, что вероятность сорвать Джек-пот – одна, примерно, из миллиарда. Причем когда именно может произойти сей чудесный момент, предсказать практически невозможно. Все решает встроенный во Врата компьютер. Он может срабатывать раз в десять лет, хотя пропускная способность Врат около четырехсот миллионов человек в год, а может и награждать чуть ли не каждого встречного. Все в руках у могущественных законов Фортуны или, точнее, программистов корпорации 'Гринвуд-Крэйг-Гринвуд', которая и запустила сей соблазнительный аттракцион, приносящий доходы ничуть не меньшие, чем все прочие. Если верить газетным сообщениям, Джек-пот на сегодняшний день составляет уже более 27 миллионов. Причем это не какая-нибудь там ничем существенным не обеспеченная бумага, а самые настоящие золотые червонцы.
Передеров не выдержал и мечтательно улыбнулся.
Жаль только, что Врата тоже находятся на планете. Чтобы через них пройти, в любом случае приходится раскошеливаться – на дорогу, на обязательные проспекты, на гида, ну и, конечно, на сами Врата. Просто так через них никого не пускают.
Эх! Была бы у него хотя бы одна лишняя десятка! Он бы обязательно рискнул. А вдруг бы и повезло! Вот как, например, этому… как его… Тьфу ты! Ведь только что помнил… А, Литвинову, сотруднику Службы Галактической Безопасности, сорвавшему двенадцать лет назад куш почти в миллиард.
Главная же подлость тут была в том, что распорядился своим выигрышем слабоумный сэгэбэшник совсем не по-людски – взял да и основал очередную религиозную школу, будто мало их, этих школ, по всему Содружеству было. Тоже мне – замолившийся пацифист-переросток.
Ну почему, почему всегда везет таким дуракам!?
Если бы повезло Передерову, он бы распорядился выигрышем совсем по-другому – в какое-нибудь серьезное дело деньжата вложил, чтобы, значит, их приумножить. Свиноферму, к примеру, открыл или зоопарк для инопланетных существ. Сейчас, между прочим, выбор очень даже богатый – так много открыто планет, что никто уже и числа их не помнит, не говоря уже о названиях. Да к тому же каждый год еще по нескольку открывают.
Эх, дожил! Даже напиться как следует не могу!
Он неприязненно посмотрел на инопланетянина, который молчаливой неопределенной массой все еще сидел в дальнем углу. Перед ним стояло широкое корытце, в которое он время от времени опускал тонкий сиреневый хоботок. Огромные глаза его, торчавшие как гигантские бугроватые бородавки из приплюснутой головы, были полуприкрыты.
Когда Передеров появился утром в баре, инопланетянин был уже здесь. С того момента прошло четыре часа. И все это время в Передерове крепла уверенность, что урод этот находится тут неспроста – наверняка решил вывести его из терпения. Если же нет, то какого тогда, спрашивается, хрена он тут ошивается – ведь все прочие уже давным-давно на планете.
Ишь, надулся-то как, подумал Передеров с раздражением. Ровно та жаба на новые ворота. Сразу видно, что денег у него немерено. Сидит тут, жадюга, только настроение добрым людям поганит. Передеров скрипнул зубами. Что денег у существа немерено, можно было судить хотя бы по тому, как инопланетянин швырял их вчера направо и налево – в ресторане, в баре, в казино. Передеров все это очень хорошо видел, так как и сам проторчал там почти целый день.
Существо всей кожей искрилось крохотными фиолетовыми капельками – потовые железы у него, что ли, такие?
И тут из коридора донесся шум – как бы звуки быстрых легких шагов под аккомпанемент веселого жизнерадостного смеха. Еще пара секунд, и в бар влетел Петенька Журавлев. Что интересно, хотя знали его все, личностью этот Петенька был очень даже загадочной. В качестве кого именно он находился на звездоходе, Передеров, как и прочие пассажиры, не имел ни малейшего понятия. То ли членом команды, то ли одним из пассажиров. Вполне возможно, что и тем, и другим вместе. Есть такая категория лиц, этаких безродных и безденежных авантюристов, которые за бесплатный проезд и умеренный стол нанимаются на рейсовые и прочие корабли на какие-нибудь мелкие работы. Несколько раз уже Передеров видел Журавлева натирающим в бальном зале пол. Жил же Петенька не в служебном отсеке вместе с командой, а в одной из пассажирских кают, не самой, конечно, дорогой, но все же достаточно комфортной. Впрочем, на звездоходе все каюты в той или иной степени комфортные.
Когда Петенька появился в дверях, рука у Передерова непроизвольно дернулась к лежавшему на столе бумажнику. Это движение от зорких глаз Журавлева, конечно же, не укрылось, и он весело закричал:
– Ба! Кого это я вижу!?
И решительно направился к Передерову. Тот, мгновение-другое поколебавшись, счел, что бумажнику во внутреннем кармане его пиджака будет все-таки поспокойнее.
– Иван Николаевич, что же это ты!? – сказал Журавлев и, не дожидаясь приглашения, уселся напротив Передерова. – О, да ты, братец мой, в печали! Бьюсь об заклад, у тебя явно какие-то проблемы.
Передеров посмотрел на полотера еще более неприязненно, чем давеча на инопланетянина. Его печальный опыт неопровержимо свидетельствовал, что Петенька обладал просто-таки колоссальным умением погулять за чужой счет. Это именно он вчера вечером подбил Ивана Николаевича на необдуманные траты – сначала в ресторане, а потом, когда клиент дошел до кондиции, соблазнил и тотализатором. Может, он тут кто-то вроде подсадной утки, предназначение которой – выуживать у таких простаков, как Передеров, лишние деньги? Если так, то получалось это у него очень даже неплохо. От накопленной в течение двух лет непосильным трудом суммы за каких-то пятнадцать минут почти ничего не осталось.
– Тебе-то что за дело? – проворчал Передеров, отхлебывая из бокала.
Он поставил бокал обратно на стол, но руки от него не отнял, словно бы опасаясь, что Петенька его отберет.
