стояние на данный момент удовлетворительное. Раз-зговор можно продолжать.
Черкашин, разинув рот и вытаращив глаза, с изумлением на него смотрел. Давешняя увесистая мясорубка была теперь у него в руках, в самой что ни на есть боевой позиции. Причем момент, в который он ее схватил, он совершенно не помнил. Впрочем, пускать ее в ход, судя по всему, необходимости больше не было. Мерзкий Старикашка, по-прежнему неподвижный, снова выглядел достаточно безобидно.
– Что за повадки, – пробормотал он все же. – У меня, знаете, здесь не парк аттракционов.
– Ус-спокойс-ся, землянин, – прошипел Зугр Золтан. – У меня вс-сегда пос-сле гиперперехода такой эмоциональный с-с… с-сброс-с… К тому же это имущество вам уже вряд ли понадолбитс-ся.
– Это не вам решать, – возразил Черкашин сердито. – В этой квартире я пока что хозяин.
– Ну, раз-зумеется. Приношу вам с-свои из-звинения.
– Да ладно, – проговорил Черкашин уже более благодушно. Давешний сумбур в его голове к этому моменту исчез окончательно, и даже более того – сменился какой-то игриво-бесшабашной удалью. А пахтать мне его во всю ивановскую, подумалось ему. Видимо, 'эмоциональный сброс' случился также и у него, хотя никакого-такого гиперперехода он вроде бы не совершал.
– Знаете что, – сказал он весело. – Я все еще по-прежнему хочу есть. И даже больше, чем раньше. Если я хоть что-нибудь сейчас не съем, – добавил он, – то больше за себя не отвечаю. Могу, к примеру, наброситься на вас и сожрать живьем.
При последних словах этой фразы пришелец невольно отступил назад. Это движение не укрылось от взгляда Черкашина. Неужто и вправду поверил, удивился он. Ну и нравы же у них, видно, там, в галактике. Тут он представил, как засовывает себе в рот склизкое зеленоватое щупальце, жует его, потом пытается проглотить, и его чуть не стошнило.
– Да ладно, – пробормотал он миролюбиво. – Я пошутил. У нас, землян, такие обычаи, знаете, не в чести – пожирать живых существ, по крайней мере, разумных.
Он хохотнул. Пришелец же на его заявление вроде бы никак не отреагировал. Стоял себе молча и неподвижно да все лупал и лупал своими маленькими злобными глазками.
Черт его знает, что у него на уме, подумал Черкашин, с недоумением глядя на сумрачную фигуру у окна. Но инициатива, кажется, уже не на его, а на моей стороне. Что ж, это хорошо.
– Итак, – сказал он, делая рукой широкий приглашающий жест. – Прошу на кухню.
– Благодарю, – произнес пришелец после короткой паузы.
Он помешкал секунду-другую, потом стронулся наконец с места, и пространство вокруг него снова как бы пришло в движение. Словно бы какие-то едва уловимые глазом потоки и вихри забурлили вокруг него, создавая зону некоего чуждого этому миру бытия. Да и сам он, признаться, двигался не менее странно – не столько шел, сколько как бы плыл, плыл прямо по воздуху, не касаясь пола, как какой-нибудь призрак, сотканный из невесомого тумана.
Черкашин пропустил его вперед и с мясорубкой в руках зашагал следом. На кухне он открыл холодильник и принялся выкладывать на стол продукты: масло, сыр, колбасу, мясо, пучок подвявшей петрушки.
– Итак, – проговорил он опять. – Вы, кажется, говорили что-то там такое о Вирусе Глупости.
Пришелец, замерший у стены, сказал:
– Видите ли, з-землянин. Когда Угас-с Кеклоус-с поражает цивилиз-зацию, она, как я уже с-сказ-зал, прекращает с-свое с-сущес-ствование…
Закончить фразу он не успел. Снова раздался давешний звучный голос.
– Вот же врет! Ну ни грамма совести в протухших мозгах!
Оба – и Черкашин, и пришелец – вздрогнули одновременно. Никого рядом с ними, однако, по-прежнему не было видно. Это означало только одно: кто-то, сохраняя до поры до времени инкогнито, постоянно присутствовал при их беседе. И еще, этот кто-то, судя по реакции Зугра Золтана, очень и очень ему не нравился. Во всяком случае, вид у последнего был явно и сверх меры обеспокоенный. Он нервно озирался по сторонам, то и дело морщил свой игрушечный нос и часто-часто помаргивал своими злобными глазками.
– Интересно, что это за фокусы такие? – спросил у него Черкашин. – Кто это тут постоянно подает голос? Ваш сообщник, что ли? Или, может… конкурент?
Пришелец не ответил.
– Эй! – крикнул Черкашин, задрав кверху лицо. – Что это вы все прячетесь? Не пора ли наконец показаться?
– Не могу, – отозвался звучный голос. – Не имею права нарушать установленный порядок.
– Порядок? Какой еще порядок?
– Очередности, уважаемый землянин. Увы, придется вам подождать.
– Понятно, – пробормотал Черкашин, помолчав. Он снова обратил взгляд на сумрачную неподвижную фигуру у стены.
– З-землянин, – заговорил Зугр Золтан быстро. – Как с-существа деловые, перейдем непос-средс- ственно к делу. В данный момент вы единс-ственный на планете человек, которого не поразил вирус-с. Это оз-значает, что вы в с-своем лице предс-ставляете с-сейчас вс-сю з-земную цивилиза-зацию. Это также оз-значает, что по космичес-ским з-законам планета принадлежит лично и только вам. Вы единс-ственный и з-зконный ее владелец… – Тут он на мгновение замолчал и на одном дыхании выпалил: – З-землянин, продайте нам эту планету, и – уверяю вас-с – вы не пожалеете.
Черкашин ошарашено на него уставился. Так вот оно, значит, как, подумал он в полном смятении. Ну и ну! Я тут, развесив уши, сижу, как самый распоследний дурак, все никак не возьму в толк, чего это он от меня добивается, а ему, оказывается, всего лишь наша планета понадобилась. Ай-яй-яй! Ну и фрукт! Точно, ни грамма совести в протухших мозгах.
Он с нескрываемой враждебностью посмотрел на пришельца. В этот момент его антипатия к нему достигла, казалось, предельной отметки.
– Очень странно слышать от вас предложение о сделке, – процедил он саркастически. – Ведь, судя по всему, цивилизация у вас довольно-таки развитая, гиперпереходы какие-то совершаете. Что же мешает вам просто взять меня да и уничтожить? Или же захватить планету, не обращая на меня внимания? Вряд ли я представляю для вас сколь-нибудь серьезное препятствие.
– У-умный з-землянин, – прошипел пришелец. – Вариант с-с уничтож-жением очень подходящий, но… з-землянин не з-знаком с кос-смичес-ской этикой, с-с з-законами… Галактичес-ская полиция… Вот если бы он с-сам… – Тут Зугр Золтан замолчал и с надеждой посмотрел на Черкашина.
Что – 'сам'? – подумал тот. Пулю себе в лоб пустил, что ли? Ну ни фига себе! Что же это у вас там за космическая этика такая? Цивилизации 'Кольца', чтоб вам провалиться!.. Очередь там какую-то выстроили!.. Стервятники!..
– С-соглаш-шайс-ся, з-землянин, – произнес пришелец вкрадчивым голосом. – Уверяю тебя, не пожалеешь. Будеш-шь, как с-сыр в мас-сле, кататьс-ся до конца с-своих дней. Из-зыс-сканнейш-шая еда, ж-женщины, кинофильмы, с-самые лучш-шие компьютерные игры, чего еще надо человечес-ской душ-ше? А з-захочеш-шь, можеш-шь прикос-снутьс-ся к тайнам вс-селенной, увидеть, как рождаютс-ся и погибают з- звез-зды, как вз-зрываютс-ся галактики, как 'черные дыры' деформируют прос-странс-ство…
– Это ладно, – сказал Черкашин. – Звезды, пространство… А вот как быть с остальными людьми? С зараженными, так сказать?
– С-собственно говоря, это уже не люди. Для дальнейш-шей эволюции они уже не предс-ставляют какой-либо ценнос-сти. С-сейчас они на уровне примитивной протоплаз-змы. Легкий ус-сыпляющий газ-з быс-стро ус-странит проблему.
– Вот, з-значит, как, – пробормотал Черкашин, невольно начиная шепелявить тоже.
– Пус-сть з-землянин не бес-с… бес-спокоится. Обещаю, процедура ус-сыпления будет макс-симально гуманной и без-зболез-зненной.
Больше себя сдерживать Черкашин не стал.
– Ну и гад же ты! – процедил он сквозь зубы, брезгливо разглядывая пришельца.
Глазки у того с изумлением раздвинулись.
– Что-о?! – прошипел он.
– Я говорю, гад ты! А еще подлец, стервятник и мразь! Ну, чего вылупился, бородавка вшивая?!
В глазах у Черкашина потемнело. Казалось, еще мгновение, и он набросился на пришельца с кулаками.
