чувство. Я осознал, как мне тебя не хватало, ведь жизнь без тебя не имела смысла.
Тесс поднесла руки к губам. Она чувствовала, как дрожат ее пальцы все сильнее и сильнее.
— Я вела тихую, спокойную жизнь. Я старалась быть нужной людям и ни о чем не думать. — Ее голос дрожал, переполненный чувствами. — Потом появился ты, рассказал то, чего не было в действительности, выдумав нелепую историю со встречами в Палм-Спрингсе…
— Ты незамужняя женщина, Тесс. Трудно представить, что все думали, будто ты ведешь жизнь монашки.
— Но то, что ты рассказал, неправда, — возразила она.
Джейк снова обнял ее.
— Я нарушил твой душевный покой?
— Зачем спрашивать? Ты всегда все делал так, чтобы свести меня с ума, и делал это специально. — Ее голос тихо прорывался сквозь его поцелуи.
— Если я пообещаю хорошо себя вести, обещаешь не стрелять в меня?
Тесс молчала, чувствуя растущую нежность. Что он с ней делает? Почему? И почему она любит его все больше? Ведь она знает, что жизнь в маленьком городке не для него, он и не захотел бы остаться здесь. Неужели он тут ради нее? Если да, то почему не прекратит разговор и не сделает так, чтобы ей было хорошо. Он же прекрасно видит, как она его хочет!
— Давай закончим осматривать землю здесь и пройдем немного дальше. Нужно посмотреть, что там. Скоро придется возвращаться, — предложила она.
— Кругом открытая местность, любого сразу заметишь. Но, если хочешь, давай поищем что-нибудь или кого-нибудь еще. Только пошли поскорее, иначе мы не успеем вернуться засветло, как пообещали Бобби.
Джейк взял ее за руку и осмотрелся.
— Кому придет в голову скрываться в горах?
— Не знаю. Многие отдыхают здесь или охотятся в лесах. Я уже говорила, что людей сюда тянет. Я знаю, потому что мы довольно часто ищем их потом. А те, которым не нужна помощь, сколько их? Так что трудно делать выводы, — ответила она, крепко держась за него рукой, потом вынула из кармана джинс конверт для вещественных доказательств и положила туда обрывок найденного паспортного бланка. — А вообще-то ты прав. Здесь все, как на ладони. Я сразу говорила, что ни в городе, ни в окрестностях спрятаться невозможно.
Джейк снова подошел к валуну, где Тесс нашла улику, и побродил вокруг, пока она осматривала другой участок. Около часа они старались найти хоть что-нибудь необычное, но потом решили, что больше сегодня не повезет.
Джейк сжался от боли, когда снова сел на лошадь.
— Давай поспорим, что завтра я не смогу подняться с постели и встать на ноги, не говоря о том, чтобы ходить.
— Ты хвастался умением ездить верхом, — поддразнила она и поскакала вперед.
— Конечно, я умею ездить верхом. Но кто мог предположить, что седло окажется таким жестким?! — Джейк вздохнул. — Я и не думал, что машина не сможет подняться вверх к этим скалам. Не на лошадях же преступники перевозят груз! — ворчал он, недовольный собой. — А это ужасное седло! Как на нем можно сидеть?!
— Ты ноешь, как ребенок, Вилдер.
— Тебе не понять моих ощущений.
— Не переживай так, скоро пересядем в машину, — успокоила девушка.
Джейк решил не обращать внимания на боль, а любоваться любимой, представляя, как хорошо было бы им вместе. Он видел, что недавно, у скалы, она была готова отдаться ему, но не хотел спешить, не хотел, чтобы потом она сказала, что он воспользовался ситуацией. Ему казалось, что Тесс все еще борется с собой, спорит, решая, нужен он ей или нет. Он не мог ее торопить. Прождав пять лет, можно подождать еще несколько дней.
Задумавшись, Джейк чуть не налетел на Тесс, которая стояла у машины и озадаченно смотрела по сторонам. Джейк хотел вынуть револьвер, но вспомнил, что не взял его, оставив в доме. Он выругался:
— Растяпа! Чем думал?
Тесс вопросительно взглянула.
— Ты о чем?
— Да ладно. Ты такая взволнованная.
Она кивнула.
— Посмотри, рядом с «бронко» в наше отсутствие проехала машина, — сказала она, указывая рукой на следы колес на дороге.
— Что здесь необычного? Мало ли, кто мог ехать.
— Как ты можешь так говорить? Если бы кто-то ехал здесь, то он ехал бы и там, где были мы. Соображаешь? — Она начала выходить из себя. — А если мы никого не видели, значит, этот кто-то постарался не попасться нам на глаза. Спрашивается: почему?
Джейк посмотрел в сторону расщелины.
— Думаешь, ты видела этого человека, когда мы решили, что тебе показалось?
Тесс пожала плечами.
— Не знаю. Может быть. Все как-то странно.
Она сняла шляпу, подставляя лицо послеобеденному солнцу, потом снова посмотрела на дорогу.
— Да, очень странно. Хорошо было бы узнать, что все это значит. — Она внимательно разглядывала вдавленную землю, стараясь определить, что за машина по ней проехала, потом развела руками: — Бесполезно.
Джейк не спеша слез с лошади и подошел к ней:
— Я могу помочь?
— К сожалению, нет. Ладно, поехали. Будем думать, кто бы это мог быть.
Она завела лошадей в прицеп и остановилась около двери «бронко».
— Послушай, Джейк. Мы не проверили самую ближнюю расщелину. Сразу сели на лошадей и поскакали дальше, и сейчас хотели уже уехать отсюда.
— Ты права, — согласился Джейк.
— Оставайся здесь, а я схожу посмотрю, нет ли там чего необычного, — предложила Тесс.
— Подожди, вместе пойдем.
— Джейк, я знаю дорогу и местность, ты — нет. Посиди в машине.
Он опустился на большой камень.
— Я ведь не собака. То «сидеть», то «к ноге».
Он смотрел вслед Тесс, прислушиваясь к каждому звуку, пока не увидел, что она идет обратно.
— Я не ошиблась. В скале кто-то недавно останавливался.
— Почему ты так решила? — насторожился он.
— Там лежат спальные мешки, сложен костер. Но, конечно, это не типография. К сожалению.
— А нам нужно отыскать именно ее, — вздохнул Джейк.
— Знаешь, что-то не дает мне покоя. Что-то я упустила. Что-то элементарное, но что? — она направилась к машине. — Может быть, потом соображу. Мы должны обязательно приехать сюда еще раз при первой возможности. Нужно уцепиться за это место и за найденную улику. Интересно, что сказала бы Вильма.
— Не забывай: никому нельзя говорить о том, что мы узнали. Мы не можем доверять никому, только друг другу.
Она нервно повернулась.
— Ты считаешь, я не понимаю?
— Не придирайся к словам, Тесс. — Он похлопал себя по ногам, выбивая из джинс пыль. — Я всегда отдавал должное твоей профессиональности, так что тебе не на что обижаться.
— Да не обижаюсь я, просто что-то мне все это не нравится. Похоже, ты был прав, и Дим Витт тоже: след тянется отсюда.
