холле. Из него вело несколько дверей, но меня почему-то влекла только одна, средняя.
Решив, что женская интуиция ничем не хуже мужской привычки доверять выбор монетке, я распахнула ее и оказалась в удивительном шестиугольном зале. По углам располагались странные то ли алтари, то ли светильники, выполненные в виде высоких каменных амфор. И из каждой вырывался бледный луч света. Алый, синий, прозрачно-голубоватый, зеленый, фиолетовый, желтый… очень красиво и впечатляюще. Но меня больше заинтересовали не они, а странная дверь, висевшая в центре зала. Причем нитей, на которых она висела, видно не было, и казалось, что дверное полотно плавает в воздухе в нескольких сантиметрах от пола.
Уйти и не потрогать, в чем секрет этого фокуса было просто не в моем исследовательском характере, и я решительно шагнула к двери. А в следующий миг мне показалось, что она чуть осветилась, и пахнуло с той стороны так знакомо, сухой выжженной летней степью, ночными цветочками с красивым названием мирабилис…
— Таресса! — позвал где-то голос мага, и я откликнулась, и даже обернулась, собираясь вернуться в холл…
Но что-то намного более сильное, чем мое осознанное желание, тянуло меня сделать еще пару… еще один шаг к странной двери… почему-то все время менявшей цвет…
— Стой! — закричали поблизости сразу два голоса, и я честно, хотела остановиться, но уже не могла.
А в следующий момент летела куда-то во тьму и последнее что слышала — отчаянный крик Терезиса.
— Таре-еесса-аа!!!
Глава 16. Жизнь любит преподносить неожиданности
— О господи, деточка! — причитал прямо над ухом мягкий женский голос, — да кто ж тебя так?
— Что, так? — спросила я, пытаясь понять, откуда взялась женщина.
— С машины видать бросили… уроды… какая только мать таких вырастила! Мы с станицы ехали… видим, мешок на дороге… остановились, а тогда и тебя заметили, лежишь на обочине… в милицию будешь обращаться?
— Нет… — машинально откликнулась я, только не к ним.
— Ну и ладно… сейчас до хаты доберемся, поснидаем, та и обсудим, что делать. Одежки на тебе целые, не похоже чтоб снасильничали, а вот мешочек пустоват, всего-то три вещички, да кошелек пустой, только шпильки и остались. Много денег-то было?
— Не в деньгах счастье, — ошеломленно пробормотала я, уже сообразив, что сижу на заднем сиденье катящегося в закат заслуженного жигуля, рядом с кучей пластиковых бутылок, сумок и еще какой-то утвари.
С переднего сиденья, почти полностью обернувшись ко мне, сочувственно сияет карими глазами круглолицая немолодая женщина в светлой футболке, а рядом с ней крутит баранку молчаливый мужчина.
И они говорят, что нашли меня совсем недавно на обочине? На обочине чего? И главное, в каком я мире? Так, стоп, Томочка, не тупи.
Обочины бывают у дорог. И если по ним ездят так знакомые жигули в которых сидят вот такие тетки, то это все-таки твой родной мир… и футболка на тетке такая китайская и бутылки с этикетками самопальной колы, на которых лежит моя левая рука… все это веские вещественные доказательства.
— Та это и правильно, шо ни в их счастье, но и без их никуда, — охотно подтвердила женщина, — а ты сама чьих будешь, у нас таких вроде нет?
Чьих? На миг задумалась я. И поскольку уже определила, что каким-то образом оказалась без денег, документов и мобильника в южно-российской глубинке, принялась лихорадочно изобретать мало-мальски сносную легенду. Не говорить же им, что я выпала из двери в другом мире?
Селяне народ простой, и диагноз поставят в один момент. И окажусь я там, откуда потом не так легко найти способ вырваться. А мне нужно как можно скорее связаться с отцом. Вернее, сначала определить, где именно он сейчас находится. И для этого нужно некоторое время и связь… лучше всего интернет.
— Я художница, — вздыхаю как можно печальнее, — ехала к подруге… а вы не подскажете, что это за село?
Через несколько минут я выяснила, что женщину зовут Марина, ее молчаливого мужа — Сергей, а едем мы в небольшой поселок, находящийся всего в нескольких километрах от Недвиговки, где мы с папой жили несколько лет назад, когда он работал на раскопках Танаиса. Неужели это запах мирабилиса меня сюда затянул, сразу вспомнила я пышные заросли цветов в хозяйском палисаде. Возможно… но поверить окончательно, что всё так просто, я пока была не готова.
— Так ты, небось, Танаис ехала рисовать, — сама подсказала мне версию Марина, и принялась с жаром обсуждать, сколько туда приезжает народу, и как повезло местным жителям, что не нужно далеко возить на продажу молоко и яйца.
Домик у моих спасителей оказался очень неплохой, основательный, ухоженный, и крепкое хозяйство можно было определить с первого взгляда. За воротами гремела цепью крупная псина неопределенной дворянской породы, пахло свежим сеном, навозом и жареным луком.
Нас с хозяйкой высадили у калиточки, ведущей из хозяйственной части двора в чистую, и Марина повела меня не к дому, а к распахнутой двери просторной летней кухни, за которой горел свет и сноровисто резала огромные малиново-красные помидорины невысокая старушка.
— Приехали, — успокоенно глянула она на Марину, на миг отвлекаясь от работы, — а у меня уже все готово. Борщ неси на стол, я только салат покрошу.
— Мать, а мы вот гостью привезли, представляешь, на обочине лежала… — мою спасительницу ощутимо распирало желание поболтать о странном происшествии, и я приготовилась терпеливо ждать.
Но старушка оказалась с характером. Пристально посмотрела в мое лицо, перевела взгляд на мешочек в руках и решительно велела идти в душ и за стол.
— Вот поедим, человеку полегчает, тогда и поговорим, — объявила она беспрекословно и меня повели в душ.
Как выяснилось, это оказалось правильным решением, смыть с себя пыль чужого мира, почувствовать запах знакомого шампуня и мягкость поролоновой мочалочки. Стоя под горячими струями летнего душа, я расслабилась, успокоилась и постепенно поверила, что всё уже позади. И белобрысые повелители, и маги, и их такой приветливый на вид остров, с которого меня хотели турнуть.
После душа пришлось надеть гаремные штаны и полотняную кофточку, костюм магов не подходил ни к погоде, ни к случаю. На улице прямо под навесом из виноградных лоз был накрыт стол и хозяева ждали только меня, чтоб приступить к ужину. Вроде и не хотела я особо есть, но при виде борща, картошки- толчёнки с котлетами, салата и компота не нашла в себе достаточно силы воли, чтоб отказаться.
Через час я просто бессовестно объелась, и уже раз пять рассказала простенькую историю, про то, как, не найдя подругу, которая обещала встретить на Ростовском вокзале, села на такси до Недвиговки. И больше ничего не помню.
— А вещей много было? — волновало Марину больше всего.
— Чемодан с одеждой, специальная сумка для художника и небольшая сумка с документами. И мешочек с легкой одеждой тоже в ней сверху лежал. Я не знала, какая тут погода, у нас сейчас вечерами прохладно.
Но всякий случай я сказала, что приехала из Мурманской области, там у меня жила бабушка, к которой мы с отцом несколько раз ездили в гости. Еще сказала, что позвонить мне некому, матери нет, а
