объема. Круто? Понятно, что, даже будь современный редактор в самом деле грамотным, он все равно не в состоянии выловить все грамматические новации нынешних авторов бестселлеров. Хотя, если честно, это и верно.
Автор обязан сдавать рукопись вычищенную и абсолютно готовую к печати. А редакторы должны организовать отдельное агентство, где за одну плату правят грамматику, за другую – опечатки, по более высокой берут за исправление великой дури на дурь поменьше. Но это случится, когда ситуация устаканится как в стране, так и в литделе.
Сейчас уже народ успел нажраться, к примеру, порнухой. Раньше хватали все подряд, как шпана, так и крутые интеллектуалы, а сейчас рьяными покупателями остались только сдвинутые на этой почве. То же самое и с чернухой.
Теперь, к слову, о литприемах профессионала. Каждый со временем обрастает любимыми, но я назову наиболее характерные, самые простые и в то же время самые надежные. Не забывайте про них, они делают сухое изложение живым и образным.
К примеру, простое сравнение. Можно, к примеру, долго и подробно описывать нос своего героя, а можно написать коротко: «как у пеликана», «как у поросенка», и у читателя сразу возникают определенные образы. С этим приемом соседствует еще один: преувеличение. Понятно, что не бывает у людей пеликаньих носов. Не бывает и человечьих такой длины. Даже вполовину пеликаньего не найти! Но все же сразу возникает образ человека с длинным вытянутым рубильником.
И самая высшая математика начинается с арифметики. Усвойте сперва ее уроки. Без нее нет ни интегральных уравнений. Ни тензорных.
Сегодня в последний раз попробовал поиграть в «Железный трон», плюнул и бросил. Широко разрекламированная и самая ожидаемая байма вызвала разочарование. По крайней мере у меня. А мои, как знаю по опыту, вкусы самые обычные, то есть совпадающие со вкусами большинства нормальных, здоровых людей.
В команде создателей игры не оказалось писателя-профессионала, который подсказал бы, что вести шестерых персонажей… чересчур. Распределяется внимание, что-то вечно упускается, вынужден заниматься не основной задачей, а судорожно вспоминать, кто из шестерых что умеет.
За века уже было найдено золотое число персонажей. Один – хорошо, здорово, можно выписать со всех сторон, внимание читателя не будет потеряно. Недостаток – надо держать только в населенных пунктах, дабы могли свершаться диалоги. Двое – уже лучше, могут общаться друг с другом, даже при переходе через пустыню или дремучий лес. Правда, общение несколько линейное: вопрос – ответ. Трое персонажей – прекрасный вариант: в памяти держатся все три с легкостью, зато общение приобретает объем. Четверо – тоже прекрасно, читатель все еще держит в памяти четыре образа, но уже малость труднее выписывать их автору. Пятеро… гм… трудновато. А уж шестеро так и вовсе… если не провал, то непрофессионализм!
По-вашему, откуда все это: три мушкетера, три богатыря, три солдата Киплинга, три медведя, три поросенка?.. Нет, религия здесь ни при чем, даже Троица стала троицей, а не двоицей или четверицей только потому, что безымянный писатель четко понимал этот закон, который я вам выкладываю на блюдечке.
С четверыми уже потруднее, разве что трое мушкетеров с примкнувшим к ним гасконцем. С пятью совсем туго! Думаю, вы мало вспомните героев, где пятеро. Нет, не пятеро персонажей, не надо называть романы Васи Пупыркина, я имею в виду пятерых героев. А уж шестеро… Совет старого крокодила: не умножайте ни героев, ни событий без острой необходимости.
Лучше один эпизод расписать ярко и красочно, чем сказать о трех скороговоркой. Лучше повести одного-двух-трех героев, но описать их всех, наделить жизнью, чем перечислить сотню крутых бойцов, которые будут отличаться только по именам.
Не умножайте ни героев, ни события без острой необходимости!
Имена должны быть не только разные, а… очень разные. К примеру, за фамилиями: Ноздрев, Собакевич, Коробочка, Плюшкин, Хлестаков – явно вырисовываются и разные люди. А вот другие примеры: Иванов, Петров, Сидоров, Ерофеев… При всей разности они кажутся одним человеком. Как и – Гордон, Диксон, Рольсон, Пальсен, Ульсон… Или имена каких-то фантастических персонажей: Ультанахбегуэ, Эльтуганхкегеке, Онтакрукегекеза, Куоткугакабе и так далее.
То есть имена должны быть разными даже по визуальному ряду: длине, разным окончаниям, ударениям.
Сошлюсь на классику фантастического жанра: в повести «Страна Багровых туч» действует группа героев: Быков, Юрковский, Даугэ, Крутиков… А теперь сравните с массой романов, где даже фамилии одинаковые, как доски в заборе!
В изображении героев нет мелочей. Все должно работать на их индивидуальность. Внешность, характеры, одежда, даже имена и клички.
Сейчас, как я считаю, для литературы – раздолье, свобода, возможность расцвета, ибо нет самого страшного, что было при прошлом режиме: засилья партаппарата.
Но в то же время литература, потеряв значение единственной оппозиции власти, становится просто одной из… сфер деятельности. А в демократическом обществе в отличие от тоталитарного этих сфер много и вершин тоже много.
Раньше, к примеру, только спортсмены, писатели и дипломаты были «выездными», т.е. могли ездить за рубеж в деловые и творческие поездки, сейчас это доступно всем. Раньше не было таких сфер деятельности, как бизнес, предпринимательство, куда сейчас ушла масса энергичного и талантливого народа, словом, в застойном тихом обществе к литературе волей-неволей было приковано все внимание. Эта была единственная отдушина и для того, чтобы сказать нечто свое, и для того, чтобы услышать иное от очередных откровений генсека.
Советская власть – это высшая точка взлета престижа писателей, их значения. Это высшая точка перевала. Вообще от пещерных времен до коммунистического режима значение литературы только росло. Медленно, неуклонно, однако росло. В наш век уже поняли и признали, что писатели – выше королей, президентов, канцлеров. Теперь мы говорим «Дон Кихот» или «Сервантес» и совсем не представляем, какой король в то время правил Испанией, за что тогда воевали, какие были битвы, в которых Сервантес бывал ранен, а потом и вовсе потерял руку…
Или – Шекспир. Да, Англия тех лет дала Шекспира, это ее вклад, а не династии бесчисленных драчливых королей… Но что сейчас? С точки зрения нормального писателя, привыкшего к поступательному течению жизни, – какой-то обвал!.. Писателей снова перестали уважать!.. Любой лавочник, что торгует перед домом арбузами, уже выше по рангу…
И все-таки смешны стоны об упадке литературы сейчас и попытки сравнивать ее с временами Пушкина и Толстого. Сейчас любой старшеклассник пишет лучше, чем писал Пушкин, но само общество стало другим, и лишь потому, что перестало быть монолитным, грубо раскрашенным в две-три краски, уже никогда-никогда литература не будет пользоваться таким влиянием, как в давние времена Пушкина, Толстого, Бунина.
Тогда на всю Россию была горстка вообще грамотных, которые просто умели читать. А на тех, кто
