— Не имей сто рублей, а имей сто друзей. Квартиру уже не продает?
— Надеемся так выкрутиться.
— Ну-ну… могу скинуть половину. Идет?
— Что? — подумав, что ослышалась, спросила я.
— Помогу тетке, половину долга, так и быть, спишу.
— Это за мои прекрасные глаза, что ли?
— Глаза у бабы не самое главное.
— Вроде бы я уже намекала на твою недалекость?
— В другом месте больше дают?
— Да что за напасть такая? — возмутилась я. — Серафиме клялась быть с тобой вежливой, а ты так и лезешь под горячую руку.
Юрик засмеялся, потом пристально на меня посмотрел, вроде прицениваясь, и подозрительно ласково предложил:
— Поужинаем вдвоем. Сегодня.
— Ужин на двоих в загородной резиденции? Ты, Юра, меня, как видно, дурой считаешь? Может, кое в чем я смыслю мало, но голова у меня все-таки есть. Соглашусь, а ты назавтра скажешь, что шутки любишь, и долг сполна потребуешь. Обойдемся без ужина.
— Значит, на слово не веришь? Зря. Мое слово — закон.
— Возможно, — уклончиво ответила я, поднялась, сделала бутерброды, салат на стол выставила. — Ешь. Хлещешь коньяк с утра и не закусываешь.
Он хохотнул, но вилку взял.
— Значит, не дура. Что ж… — мы еще выпили. — А я вот подружиться хотел.
— А жениться ты не хочешь?
— Запросто. Жениться я всегда готов. На днях развелся.
— Серьезно? — заинтересовалась я. — Обдумаю предложение.
— А ты баба интересная, — кивнул он, улыбаясь. — Так как насчет ресторана? О жизни поговорим…
— Тетка советовала от тебя подальше держаться.
— Что тетка… старших, конечно, слушать надо, но не всегда. Ну так как?
— Юра, ты чего ко мне прицепился? — удивилась я.
— Не нравлюсь, значит?
— Нравишься. Но, если оставить в стороне мои юношеские мечты, могу я узнать, чем обязана визиту?
— Не понимаешь? А говорят, бабы, как собаки, сразу чуют, когда мужик западает.
— Это ты запал?
— А то… смотреть на тебя одно удовольствие.
— Спасибо, только откуда мне знать, что ты гадость какую-нибудь не замышляешь? Давай-ка я тебя супом накормлю. Грибным.
— Сама готовила?
— Конечно.
— Тогда давай. Цены тебе нет, чтоб красивая баба да еще пожрать могла приготовить…
— Повезло тебе, — согласилась я. Съев суп, Юрик подобрел и на меня стал поглядывать с удвоенным интересом. Я прикидывала, что бы еще доброго ему сказать? В голову ничего не шло. Пора ему было выметаться. К счастью, он это понял. Взглянул на часы, поднялся и сказал:
— Ладно, пора мне. Как насчет вечера?
— Надо подумать, — туманно ответила я, раздражать его все-таки не стоило.
— Нечего думать. Сюда заехать?
— Серафиму удар хватит. Юрик ухмыльнулся.
— В семь к остановке подъеду. — Он подошел к выходу, чем, признаться, очень меня порадовал.
— Только за ним дверь захлопнулась, как я почувствовала легкий приступ головокружения. Конечно, приходил он вовсе не за тем, чтобы моей стряпни отведать. Что-то хотел выяснить. И добр был до чрезвычайности. С чего вдруг? А ведь не кто иной, как Юрик, в игорном доме заправляет, и если убийства имеют отношение к казино, то уж он точно о них знает, а может, и… Мне захотелось срочно поговорить с Серафимой.
В казино ее не оказалось. Я подумала и позвонила Тарханову. Серафима была у него и, судя по беспокойству, которое явственно ощущалось в голосе Ильи Сергеевича, уже рассказала о неприятностях, что мы себе нажили.
— Лика, приезжай в офис, — сказал он, поздоровавшись. — Может быть, Сашу прислать?
Сидеть и ждать Сашу я не могла, беспокойство гнало меня, подталкивая к двери.
— Я сама приеду, — заверила я и кинулась к стоянке такси.
Сразу же возникло тревожное чувство, что за мной наблюдают. Всю дорогу я оглядывалась, чем нервировала водителя. Наконец мы приехали, и я бегом бросилась к дверям.
Холл внизу был пустынен, я смотрела на светящуюся кнопку вызова лифта и нервничала. Дверцы кабинки разъехались, гостеприимно приглашая войти. Я последовала приглашению и протянула о руку к нужной кнопке. В этот момент появился он и бросил отрывисто:
— Девятый.
А мне стало буквально дурно, потому что я поняла: по мою душу. Жесткое лицо, холодный взгляд.
Глядя поверх его плеча, я с томлением ждала, когда лифт поднимется. Тип напротив протянул руку, нажал кнопку “Стоп”, а потом “Девятый этаж”.
— В чем дело? — холодно спросила я, пытаясь держать голову повыше.
— Поговорим, — ответил он вполне спокойно и без ухмылки. Почему-то это пугало еще больше.
— С чего вы взяли, что я хочу с вами говорить? — храбрясь из последних сил, сказала я.
Теперь он слегка ухмыльнулся и придвинулся ближе. Поднял руку: лезвие бритвы завораживающе сверкнуло.
— Что вы там нашли? — спросил он. Голос звучал тихо и до жути спокойно.
— Деньги, — ответила я.
— И все?
— Этого мало?
— Вот что, красавица. Я сейчас разок полосну бритвой, и добрый доктор будет долго тебя штопать. Прикинь, что останется от твоей красоты?
Пугать меня вредно. Для меня, конечно. Со мной начинает твориться что-то неладное. Вот и сейчас вместо того, чтобы упасть в обморок, я вдруг некстати вообразила себя Жанной д'Арк: враги наседали, золотые лилии на знамени трепетали над головой, а я рвалась к Лионским воротам.
— Полосни, — сказала, глядя ему в глаза. — Может, я успею плюнуть тебе в морду.
Не знаю, кто из нас спятил: я или все-таки он. Но могу поклясться — этот сукин сын засмеялся. И тут случилось нечто совсем невероятное: двери лифта открылись, сукин сын вышел, а я последовала за ним с намерением закричать: “Караул! Помогите!” Кричать я могла сколько угодно, жаль, слушать некому — холл и оба коридора, в него выходящие, были пусты. Я растерянно замерла, а тип свернул в один из коридоров и пошел не спеша, и вскоре растворился в полутьме. А я тоненько взвизгнула и начала оседать на пол. Захлопнулись двери лифта. Это и привело меня в чувство. Я сообразила, что поблизости по-прежнему никого нет, а тип, так удачно исчезнувший, может в любой момент возникнуть вновь.
Я бросилась к лестнице, на ходу пытаясь сообразить, на каком этаже нахожусь. Надо полагать, я была похожа на сумасшедшую и до смерти перепугала улыбчивого парня в стерильном холле. Ворвалась в кабинет Тарханова, рухнула и в кресло и прикрыла глаза. Все вертелось, кружилось и неслось кувырком.
— Боже ты мой, — ахнула Серафима. Илья Сергеевич налил в стакан воды, а Саша бестолково топтался рядом.
— Меня только что пытались убить в вашем лифте, — сообщила я.
Тарханов передал стакан тетушке и торопливо схватился за телефон. Беспокоил службу охраны. Дело,
