— Что, со Слоном бабушку хоронит или своя в ящик сыграла?
— Приболел…
— До завтра выздоровеет.
— Пошли Сергуна.
— Я тебе сказал: завтра в восемь. И Лады?
Жора очень заметно стал ерзать, точно в сиденье стула неожиданно вылез здоровенный гвоздь.
— Юрик, — жалобно начал он, поерзав минут пять. — Ну чего ты… Отпустил я ребят погулять немного. Где я их теперь найду?
— Найдешь, — усмехнулся старший Катков. Видно, гвоздь увеличился в размерах. Пострадав еще немного, Жора торопливо выпил коньячку, поднялся и сказал:
— Пойду. Дело у меня. Личное.
— Двигай. Завтра в восемь.
Беседа с братом произвела на Юрика впечатление. Он тяжело задумался, а про меня как будто вовсе забыл.
— Юра, — позвала я и надула губы. — Ты где?
— Здесь я, солнышко. Извини. Дела, чтоб им пропасть. Мозги сохнут.
— Я думала, мы здесь, чтобы отдыхать, а не о делах думать.
— Конечно, киска. Хочешь, потанцуем?
— Не хочу. Мне здесь надоело. Кстати, человек, не способный даже рядом с красивой женщиной забывать о делах, скорее всего наживет опухоль головного мозга.
— Ладно, не злись. Я же стараюсь.
— Проводи меня.
Мы покинули ресторан. Стриженый парень торопливо подогнал машину Юрика к самым ступеням и вышел.
— Ты ведь не собираешься садиться за руль? — грозно спросила я. — Ты выпил бутылку коньяку.
— Ну и что? Хоть ведро…
— Или цистерну, если речь идет о твоей жизни. Но к своей я отношусь с душевным трепетом. Я поеду на такси. Где стоянка?
Юрик глухо простонал и сказал парню:
— Садись за руль.
Мы устроились сзади. Юрик меня обнял и страстно поцеловал.
— Давай ко мне, а?
— Чтобы ты голову ломал над своими делами?
— К черту дела. Домой, — бросил он парню.
Я проявила живой интерес:
— Где ты живешь?
— Сейчас увидишь, солнышко. Машина остановилась возле пятиэтажного дома, возведенного в сталинские времена, с большой аркой и лепниной над окнами. Дом был довольно обшарпанным и, судя по всему, не так давно состоял из коммуналок.
— Это здесь? — удивилась я.
— А что? — обиделся Юрик. — Хорошая квартира. Хоть на машине катайся! — Он вышел и подал мне руку. Про парня и вроде бы совсем забыл.
Тот подал голос:
— Мне ждать?
— Разумеется, — ответила я. Юрик поморщился и кивнул.
Парень помялся и жалобно сказал:
— У меня девчонка в соседнем доме. И телефон есть.
Каток решил быть добрым:
— Ладно, запиши телефон и отгони машину на стоянку.
— Почему так темно? — спросила я уже в подъезде. — И запах ужасный. Здесь что, кошки?
— Откуда мне знать? Я ж не в подъезде живу.
— А этаж?
— Четвертый.
— В доме без лифта? Кошмар какой.
— Хорошо, — сатанея, сказал Юрик. — Я тебя на руках понесу.
— А если споткнешься в такой темноте? Кто у вас отвечает за порядок в подъезде?
— Солнышко, не заводись. Скажу завтра мужикам, они здесь иллюминацию устроят.
— Завтра, — фыркнула я. — Я думала, у тебя приличный дом с зеленой лужайкой.
— Да был у меня дом. Два этажа. И лужайка была.
— И что с ними случилось?
— Ничего. Жена живет с сыном. Тут мы вошли в квартиру. Юрик включил свет и, забегая вперед, стал распахивать двери. Несколько заискивающе. Я хмурилась, потом сказала:
— Это ужасно. Что за обои? А идиотские потолки со звездами?
— Чего ж их, сбивать, что ли?
— Разумеется. Человек с твоим вкусом, и вдруг такая квартира… Жить здесь, конечно, нельзя.
— А мне нравится, — разозлился Юрик.
Я взяла его под руку.
— Ничего подобного. Это тебе нравиться не может. Сейчас ты возражаешь мне просто из чувства противоречия, такого понятного в мужчине с твоим характером. Посмотри сам: что это за ковер? Ведь это не ты выбирал? Нет? Я так и думала: твоя бывшая супруга. Совершенно ясно, почему ты ее оставил. Такой человек, как ты, просто не может жить с этим ковром. Это чудовище, а не ковер.
Юрик плелся рядом и с тоской поглядывал по сторонам.
— Конечно, из квартиры можно сделать что-нибудь приличное, но на это понадобится время.
— Давай выпьем, — видно, чтобы переменить тему, предложил Юрик.
— Ты уже выпил. Надо думать о здоровье. С коньяком следует быть осторожнее. Теннис — вот эликсир здоровья и молодости. Ты играешь в теннис? — спросила я.
— Нет. И не буду.
— Ладно, не ворчи. Не хочешь, и не надо. Всегда можно выбрать занятие по душе: бег или плавание. Мы все обсудим, найдем хорошего тренера, и через пару месяцев не будет никаких проблем.
— У меня их и так нет.
— Будут, если не начнешь думать о здоровье.
Я продолжила развивать свои мысли, устроившись в громоздком кресле гостиной. Юрик принес кофе, изловчился и выпил в кухне рюмку коньяку, стоя ко мне спиной. Рюмка была большая, и он повеселел.
Сесть в одно кресло со мной он не мог и разместился напротив, выжидая возможности вставить слово. Я задумалась, глядя в потолок. Юрик облегченно вздохнул и уже протянул ко мне руку.
— Конечно, то, что ты оставил дом жене, — заметила я, — говорит о твоем благородстве. Я прекрасно все понимаю и целиком и полностью тебя поддерживаю. Сколько комнат?
— Что?
— Сколько комнат в твоем доме?
— Восемь? А что?
— Они живут вдвоем? Одинокая женщина с ребенком и восемь комнат? В конце концов, это опасно. Тебе не кажется?
Юрик вышел в кухню и, стоя спиной, выпил еще рюмку.
— Принеси, пожалуйста, печенье, — сказала я. — Впрочем, нет. Не надо печенья. Я уже достаточно съела сладкого. Может быть, есть чипсы, только с сыром. Другие я не ем.
— Ничего нет, — сказал Юрик и вздохнул. — Лика, солнышко, — он наклонился ко мне с намерением поцеловать, — пойдем, посмотришь спальную. У меня там медвежья шкура.
— Настоящая?
— Конечно. Белая…
