— Плевать, чего ты можешь.
— Не пойдет. — Руслан повертел в руках пустой стакан Я поставил на стол. — Не пойдет, Юра.
— Ты наглый сукин сын, — рявкнул тот, впрочем, не слишком грозно. — Ты заврался. Решил, что очень крутой, да? — Руслан тяжко вздохнул, в глазах появилась тоска, Юрик обиженно махнул рукой. — А… кругом одно дерьмо… никому нельзя верить.
— Куда ты дел своего придурка брата? — спросил Руслан, не очень обращая внимание на реплики хозяина.
— Это мое дело. И мой брат. Мой. Возможно, он придурок. А может, и похуже. Но он мой брат.
— Ясно, — кивнул Руслан. — Кровные узы, конечно, дорогого стоят, но вряд ли это понравится твоим хозяевам.
Юрик подумал, положил ноги на стол, закурил и сказал, глядя куда-то в сторону:
— Тебе только кажется, что ты держишь меня за горло. У меня тоже кое-что есть…
— Да ну? — заинтересовался Руслан.
— Самый умный, да? — хмыкнул Юрик. — Самый умный… Хочешь, расскажу забавную историю? Два года назад двое ребят убили одного человека. И ты его знал, и я его знал. Золотой был мужик… во всех смыслах. Большие деньги. Очень.. Конечно, ребят нашли. С дырками в голове. Но без денег.
— Ну и что в этой истории интересного? — удивился Руслан. — Эту историю в городе всякий дурак знает.
— Конечно, — Юрик хихикнул. — Только ребят было трое…
— Брехня, — отмахнулся Руслан. — Может, ты обидишься на меня, Юра, но совершенно ничего интересного я в твоей истории не вижу. — Юрик опять хохотнул, а Руслан продолжил:
— Меня ж трясли, как веник в бане. И менты, и ребятки Кочуя. Я полгода зубы не вставлял, чтоб зря не тратиться, так и шепелявил, пока им развлекаться со мной до смерти не надоело. Ну и что, много вытрясли? Да ты сам все знаешь…
Юрик закивал с заметным энтузиазмом.
— Удачливый ты мужик, Русланчик. Иногда я тебе завидую, вот ей-Богу… Но об меня ты последние зубы обломаешь. И за горло меня не держи. Не советую. Ты в дерьме по самые уши. Про меня можно сказать все что угодно, но крови на мне нет. А ты про себя такое скажешь, а?
— Ну, — запечалился Руслан. — Обижаешь, Юра. Я и поклясться могу. Здоровьем папули. Я его в глаза не видел.
— Ага, — кивнул Юрик, нахмурился и рукой махнул. — Надоел ты мне. Проваливай.
— Как скажешь, — поднялся Руслан. — Потом не говори: не зайдешь, не выпьешь с другом… Девку чего держишь? — без перехода спросил он. Ну вот и обо мне вспомнили.
— Девка — мое дело. Тебе что?
— Так. Забавно. Думаю, лучше тебе ее отпустить.
— Да? А я так не думаю.
— У нее мент в друзьях ходит. Девка давным-давно все менту растрезвонила. Так что твои секреты уже не секреты.
— Катись, — сказал Юрик. Руслан опустился в свое кресло.
— Давай в картишки? — предложил он.
— Дурак я, что ли, с тобой в карты играть? — обиделся Юрик.
— Брось. Вспомни нашу золотую юность. Тебе всегда везло… Прикажи колоду принести.
Юрик засмеялся, открыл сейф рядом со столом и извлек запечатанную колоду карт. Руслан, насвистывая, придвинулся ближе. Юрик продолжал веселиться. — Девка понравилась? Вижу… Только она не для нас с тобой. Хлопотная очень. И стерва, хоть с виду дура дурой. Вспомни, что умные люди говорят: хочешь потерять все, свяжись с бабой.
Мне было не до его высказываний, хотя в других обстоятельствах я нашла бы что ответить. Теперь же сидела очень тихо, стараясь слиться со стеной и обходиться без кислорода. Юрик успел сказать достаточно для того, чтобы от моего худосочного оптимизма не осталось и следа.
Я попробовала следить за игрой, смутно понимая, что от ее исхода зависит моя жизнь. Беда в том, что азартные игры составляют белое пятно в моем образовании. Взгляд метался с одного лица на другое, но они были непроницаемы.
Оставалось молиться. С перепугу в мыслях всплыла и прочно засела только одна фраза: иже херувимы…
Все кончилось совершенно неожиданно. Руслан поднялся, а Юрик отшвырнул карты, впрочем, без особой свирепости.
— Пошли, — позвал Руслан.
Я с готовностью метнулась к двери.
— Увидимся, — с акульей улыбкой сказал Юрик, я решила не прощаться.
Выходя из комнаты, Руслан повернулся к хозяину, сказал:
— Передай привет брату. — И сделал очень примечательный жест: провел большим пальцем по горлу. Юрик запустил в него стакан, но опоздал: дверь уже закрылась. — Шевелись, — бросил Руслан, улыбка с его лица исчезла. Он взял меня за руку и торопливо вывел из казино. Конечно, он не был идеальным спасителем, как я его себе представляла, но все равно вызвал поток положительных эмоций. Однако очень быстро он иссяк. Руслан остановил машину, не очень вежливо впихнул меня на заднее сиденье и сказал:
— Я ведь уже говорил: мотай из города. Юрик быстро оклемается. И вообще завязывай путаться под ногами.
— Мы увидимся? — пролепетала я.
— Котеночек, ты не поверишь, но у мужиков иногда бывают очень важные дела.
Он захлопнул дверь, а я, кажется, заревела: пренебрежение ранит больнее всего.
— Куда едем? — вернул меня к действительности мужчина за рулем.
Интересный вопрос. Надо было на что-то решаться. Ехать на вокзал, по-моему мнению, затея пустая. Я знала только одно более или менее безопасное место и отправилась к Тарханову.
Тетушка, к моей великой радости, сидела в его кабинете. Как выяснилось, заехала проститься.
— Дела, — сказала она вместо приветствия, завидев меня. — Где чемоданы?
— Дома.
— И то слава Богу. Не скажу, что нам везет, — заметила она, выслушав отчет о моих приключениях. — Хотя, наверное, а бывает хуже.
— Вот что, — хмуро сказал Илья Сергеевич. — Будете жить под охраной в моем доме, пока не разберемся, что происходит.
— А чего не понять, — вздохнула. Серафима. — Этот Руслан, кто бы он ни был, безусловно, прав: Юрик придет в себя, простит братца и перестреляет всех свидетелей к чертям собачьим. И заживет лучше прежнего. Одно плохо: свидетели-то как раз мы.
— У меня вы в безопасности, — заверил Илья. Бог знает, был ли он сам уверен в этом. Но выбирать не приходилось. Как долго мы будем прятаться, виделось смутно. Я решила так: переждать пару дней и обратиться к Владимиру Петровичу с просьбой вывезти нас из города. Какими бы сумасшедшими ни были Юрик и вся эта компания, но отдел по борьбе с организованной преступностью они должны уважать.
А между тем к офису подъехал микроавтобус, в него сели мы с Ильей и Серафимой, три охранника и шофер. Впереди и сзади — машины с охраной. У меня засосало под ложечкой.
Возле дома Ильи из первой машины высыпала охрана и рассредоточилась. Подъехав почти вплотную к входной двери, мы вышли и торопливо скрылись в доме. Я поняла, как неудобно быть президентом.
В доме была очень сложная для моего понимания система охраны, но и этого оказалось мало: в холле расположились двое ребят очень внушительного вида. По всему выходило: надолго. Я пацифист по натуре, даже играть в войну никогда не любила, а тут вдруг оказалась в центре предполагаемых военных действий. Было от чего загрустить. Я отбыла в отведенную мне комнату, оставив Тарханова наедине с тетушкой. Их настроение вызывало легкое недоумение: казалось, они не особенно горевали, что проведут несколько дней в добровольном заключении. Впрочем, Тарханов собирался каждый день ездить на работу. И правильно: весь российский бизнес непременно развалится, устрой он себе отпуск. Так что Серафима
