– Не все ли равно, Эми? Главное, что ее нет здесь!
– Знаешь, Бетси, если она в раю, то я лучше не буду молиться, чтобы Боженька простил нам наш грех…
Маленький мсье Нюмье мечтательно улыбнулся: 'Хотел бы я посмотреть на Сержа, когда следователь спросит его, почему в его кармане лежат остатки яда, от которого скончалась его бедная богатая супруга. И заодно попытается выяснить, где он находился вечером седьмого июля'.
Вечером того же дня мисс Блейсмонд зашла к нам попрощаться.
– Как я могу отблагодарить вас, сэр? – В ее прекрасных глазах снова сверкали слезы, но теперь это были слезы радости.
Зная страсть Дональда к дешевым эффектам, я не пытался вмешиваться в разговор, но с удовольствием предвкушал его финальную реплику. Вытянув ноги, Дональд поудобнее устроился в кресле и, не торопясь, допил свой пунш. Наконец он поднял глаза на нашу очаровательную посетительницу.
– Пожалуй, вы можете отблагодарить меня, моя милая. Я буду очень признателен, если увижу, как смотрятся на вашей прелестной шейке эти изумруды. – И Дональд неторопливо полез в карман за коробочкой.
Комиссар потянулся за очередной чашкой кофе (кажется, десятой за ночь) и про себя порадовался, что мадам Ланью никогда не узнает ни об этой чашке, ни о девяти предыдущих. Дело было закончено, можно было ехать домой, но он оттягивал момент, когда придется встать со стула и идти по длинному коридору. Тело одеревенело от усталости, но голова была ясной, а настроение – прекрасным. И только в ушах еще звенел голос бедняги Жиля: 'Изо дня в день, вы только подумайте, мсье, изо дня в день!'
Все стихло. Потом снова защебетали птицы, привыкшие к выстрелам.
Эшли улыбнулся жене и подал ей руку. 'Господи, сделай так, чтобы она замолчала. Если она еще что-нибудь скажет об Анне, я убью ее', – с ужасом подумал он.
Благополучный исход дела о наследстве не улучшил настроение Хельмута. Он почти не выходил из дома. В томительно долгие часы сиесты он тупо вертел в руках чашку остывшего мате, к которому так и не смог привыкнуть, и еле слышно напевал: 'Жили у Ханны две обезьяны, жили, жили, да умерли…'
Он пожал плечами, повернулся и пошел прочь. Сейчас он выглядел тем, кем и был на самом деле: старым сутулым человеком, многие однокашники и друзья которого уже умерли. Ему изо дня в день приходилось мучительно напрягаться, чтобы подобные мысли как можно реже приходили в голову окружающим, чтобы не рухнул карточный домик его величия, с таким трудом возводимый в течение всей долгой хлопотной жизни. Лиз, видимо, тоже почувствовала это. Во всяком случае, она потянула Викторса за рукав.
– Бедный господин премьер-министр, – тихо шепнула она.
'Дорогой Олаф! Трейси – это я, а мисс Финбойл давно умерла. Прощай. Берта'. Больше в записке ничего не было.
Борис поднял слипающиеся глаза на светлеющее окно.
– Леночка, – жалобно сказал он капитану Струганиной, – у вас в столе еще лежит та бутылка? Давайте-ка сварим кофе, и по рюмочке! Ну чем мы с вами хуже этого Мегрэ?
Гарри отхлебнул остывший кофе из пластикового стаканчика. Знал бы Эл, на какую бурду он променял его фирменный «эспрессо» с крошечным, тающим во рту печеньем!
Инспектор пожал плечами.
