отношению к памяти твоих близких, по отношению к самой себе.
И уже более мягким тоном она продолжила:
– Отомсти за себя. Сделай это.
Нина опустила голову, пытаясь привести мысли в порядок. Уловить здравое зерно в словах женщины. Ей удавалось это с большим трудом. Все мысли расползались в разные стороны. Девушка сама уже не понимала, что происходит. Тогда видя ее смятение, Глория села перед ней на колени и заглянула в глаза:
– Поверь мне, никто никогда не узнает, что этого негодяя убила именно ты. Все будет выглядеть так, словно он сам умер. Ну же, решайся.
Нина смотрела на нее в упор. Если все действительно так, как говорила Глория, то убийство мерзавца было благородным поступком. Она вернет ему должок. Отомстит за себя и отца.
С другой стороны, как не крути, это было убийство. Самый страшный грех. Свершая его, Нина отдавала себя дьяволу.
Видя смятенье в ее глазах, Глория предоставила последний аргумент:
– Ты уже это делала раньше. Для тебя это совсем не сложно. Убей его, избавься от прошлого. Живи дальше.
Что-то перевернулось в сознании девушки. Ее взгляд стал спокойным и уверенным. Когда она заговорила, то голос уже не дрожал:
– Я все сделаю. Он поплатится, но мы никогда не станем об этом говорить.
– Конечно, – от радости Глория едва ли не захлопала в ладоши, однако во время взяла себя в руки, – Обещаю, мы никогда не будем это обсуждать. Это будет еще одной нашей тайной.
Глория взяла ее руки и незаметно положила в ладони кожаный мешочек.
– Что это?
– Здесь драгоценности, ты должна ему их отдать в руки, тем самым усыпить его бдительность.
Девушка смотрела на него, как на огромного паука. Глория мягко накрыла ее руки теплыми ладонями и прошептала:
– После того как ты убьешь его, забери это себе. Это мой подарок.
Ни говоря больше ни слова, Глория поднялась и направилась к двери. Нина окликнула ее, когда та уже потянулась к ручке двери:
– Ты пойдешь со мной. Покажешь, где именно он будет меня ожидать.
– Можешь не волноваться.
Когда дверь за ней закрылась, Нина столкнула мешочек на пол и отпихнула от себя носком туфель. Ее тошнило от самой себя и того дела, в которое ее впутала эта женщина.
Глава 16. Шорохи в каморке
Нина вышла за дверь своей комнаты и остановилась. Для выполнения задуманного она решила накинуть черный плащ, чтобы слиться с темнотой. Белокурые локоны девушка стянула лентой, убирая под капюшон.
Сейчас, когда уже все было решено, она была спокойна. Никакой паники и тревоги. В минуты легкого сомнения она сжимала в кармане мешочек, вспоминая слова Глории.
Впереди послышались торопливые шаги. Кто-то приближался. Это была любовница Левита. При виде девушки, она лучезарно улыбнулась:
– Милая, ты выглядишь как-то постарше. Черный цвет тебе идет.
– Глория, – судя по тону, девушка была настроена решительно. – Не будем терять драгоценное время. Идем.
Женщина пожала плечами, мол, как скажешь. Затем она развернулась на месте и направилась обратно по коридору. Где-то вдалеке звучала музыка. Слушались голоса слуг.
Каморка находилась на первом этаже. Оказавшись перед ее дверью, Глория взяла девушку за плечо и прошептала:
– Когда все закончится, возвращайся к себе и ни о чем не думай. Остальное – моя проблема. Ну, с Богом!
Нина глубоко вздохнула и вошла внутрь. Глория закрыла за ней дверь и направилась вперед по коридору в сторону игрового зала. Ей хотелось отвлечься от тревожных мыслей и быть на виду, когда все закончится.
Она расправила плечи и направилась за угол, где тут же натолкнулась на Виссариона. Мужчина остановил ее одним жестом, преграждая путь. Ей совсем не хотелось говорить о чем либо, поэтому она решила его обойти. Но не тут-то было. Виссарион схватил ее за руку и развернул лицом к себе:
– Что-то забыли в этих стенах?
Глория не понимала, к чему эти расспросы. Она вскинула подбородок и встретилась с ним взглядом:
– Не твое собачье дело! Пропусти, я должна идти.
– Вы разве не в курсе? Леонид велел вам никуда не выходить и не появляться ему на глаза. Так что разворачивайтесь и возвращайтесь в свою комнату.
– Я стала пленницей?
– Это приказ Левита, и я не советовал бы его нарушать. Прошу вас, возвращайтесь.
Глория отступила на шаг. Если она вернется назад, то натолкнется на Антона. Этого никак нельзя было допустить. Необходимо протянуть некоторое время.
Она театральным жестом потерла виски, демонстрируя глубокую печаль. Словно на нее обрушилось невиданное доселе горе, которое Глория не в силах вынести.
– Виссарион, я умоляю тебя, позволь мне с ним встретиться и поговорить. Я должна знать, что произошло.
– Левит дал четкие распоряжения, вы должны быть в своей комнате.
Не слушая его, Глория взяла его за руку и как бы между прочим повела в сторону, подальше от каморки.
– Он жесток со мной. Я ведь слабая беззащитная женщина, не могу без любви. Без его любви. Виссарион, ты ведь настоящий мужчина со стержнем, ты ведь как никто другой понимаешь, о чем именно я говорю.
Она попыталась положить его вторую руку себе на грудь, Виссарион ее резко оттолкнул. На его лице не дернулся ни один мускул. Он был непреклонен:
– Если вы сейчас же не прекратите этот спектакль, клянусь, я силой унесу вас в ваши покои и запру на ключ.
В ответ она рассмеялась. Затем приблизилась вплотную и, погладив его по плечу, ядовито улыбнулась:
– Прости, я страшно раскаиваюсь за свое недостойное поведение.
Он смерил ее взглядом, от которого она поежилась. С этим мужчиной было опасно ссориться. Виссарион не обращал ни малейшего внимания на ее игру. Казалось, он видит ее насквозь. Интересно, какой он в постели. Глория облизнула губы и отвернулась.
Возвращаясь назад, она ощущала на себе его пристальный взгляд. Итак, сейчас главное не столкнуться с Антоном. Иначе все пойдет насмарку.
Она свернула за угол и прислушалась. Кругом было тихо. Ни шагов, ни шорохов. Тогда она вошла в первую попавшуюся дверь. Это оказалась комната для гостей.
– Отлично, – прошептала она самой себе. – Здесь-то я и пережду эти события.
Глория села диван и посмотрела вокруг. Слабый свет из окна освещал предметы. Ничего особенного. Маленький столик с графином и парой бокалов у окна. В углу шкаф, кровать и тумбочка, на которой стоял канделябр со свечой. Ее можно было бы и зажечь, но Глория опасалась таким образом выдать себя. Она притянула к себе маленькую диванную подушку, которую сжала в объятиях, и прикрыла глаза.
Леонид злился на нее. Должно быть, Антон растрезвонил ему о ее связи с Александром. Да, конечно. Она ни минуты в этом не сомневалась. Будь он трижды проклят, этот сукин сын! Как же она его ненавидела.
– Господи, поскорей бы уже все закончилось, – прошептала она, возвращаясь мыслями к Нине.
