решение.
— Почему?
— Никто не поверит. Ты дискредитируешь текст.
— Но иначе я должен буду подделывать текст под правдоподобие.
— Да. Выбери сам. Такие выборы — одна из лучших практик.
Шаман долго смотрел на огонь и обернулся на вопрос. Я открыл рот, чтобы повторить вопрос и застыл, увидев не взгляд, а отражение неба в его глазах. Шаман мигнул, и стал виден взгляд.
— Ты что-то делал глазами?
— Не я — огонь.
— Что?
— Можно сказать, что лечил глаза. Лучше мозг.
— Как это?
— Глаза — часть мозга. Душа как пламя. Когда мозг настраивается на огонь, он настраивается правильно.
— Но огонь может быть опасен.
— Я говорю о костре, свече или другом дружелюбном огне.
— Когда ты зажигаешь ладонью костер, ты это используешь?
— С большой натяжкой — ладонь как линза для внутреннего пламени.
— А почему я видел не взгляд, а отражение неба?
— Я же не смотрел. Просто внутренний огонь общался с костром через глаза.
— Как этому научиться?
— Почти у всех людей в жизни бывают такие моменты. Вспомни их и воспроизведи. Только начинай практиковать в памяти, без огня.
— Почему?
— Это может быть опасно без овладения контролем.
— Чего нужно добиваться сначала?
— Начинал эту практику так давно, что помню смутно. Сначала добейся неподвижности пламени.
— Что это?
— Вспомни, как горит свеча в безветренную ночь. Ее пламя также неподвижно, как и камень. Но протяни руку — обожжешься.
— Это обязательно?
— Без этого не будет контроля.
— Но лепестки пламени в костре не неподвижны.
— В своем времени они неподвижны как горы или льды. Ты дальше от огня, чем я думал. Пламя живет не лепестками, а башнями. Для начала просто рассмотри внимательно пламя.
Мои попытки рассмотреть пламя кончались резью в глазах. Я понял, что нужно узнать что-то еще или прекратить эту практику.
— Почему у меня болят глаза?
— В какой-то момент ты «входил» в пламя?
— В какие-то моменты ум как бы входил внутрь пламени.
— Глаза заболели после этого?
— Не помню.
— Чтобы освоить практику нужно наблюдать за нею. Освоение практики — усилие сознания.
— Что мне делать?
— Ты не готов. Садись подальше и начни с изучения тлеющих угольков. Постепенно привыкай.
— Хотелось бы более четких инструкций.
— Полной ясности не будет никогда. Не жди ее, привыкай действовать в условиях частичной неопределенности.
Долго думал, включать ли в книгу этот раздел. И если включать, то в натуральном виде или отредактированном. Потом стал размышлять о том, чем вызваны сомнения. Откровенно, сомнения вызваны нежеланием с кем-либо конфликтовать. Само преподавание психологии в небольшом городе приучает думать об этом. Например, по ночам начинает названивать религиозная фанатичка и кричать в трубку: «Ты рассказываешь студентам про Фрейда! Это против Учения!». Далее угрозы и оскорбления. Объяснять, что история современной психологии уже невозможна без Фрейда, бесполезно. Только вызывает новую волну активности фанатиков.
Размышления привели к выводу о том, что я побаиваюсь таких фанатиков. Но страх не должен руководить моими действиями. Решил все описать так, как и было. Пусть высшие силы все расставят на свои места.
Компетентность Шамана в вопросах городской жизни подтолкнула меня к некоторым вопросам об ее устройстве.
— Почему сегодня недостойные живут лучше достойных?
— В каком смысле недостойные?
— Ну, без образования, некомпетентные.
— Ты это вкладываешь в достоинства?
— Всякие бандиты, жулики, вообще, люди, не выполняющие десять заповедей.
— Может быть, заповедей было больше?
— В голову такое не приходило.
— Не всякое знание доступно к размышлению.
— В каком смысле?
— Если векам запрещается о чем-то размышлять, потом это просто становится неосознаваемым правилом мышления.
— Ты знаешь другие заповеди?
— Не могу утверждать. Просто со стороны вижу то, что веками невыгодно никакому государству.
— Что это?
— Я думаю, могла быть такая заповедь: «Не бойся».
— «Не верь, не бойся и не жди»[34]?
— Нет, только — не бойся.
— Но человек не выжил бы эволюционно.
— Не в смысле безрассудности, а в смысле что-нибудь предпринимать.
— Ты думаешь, в этом они лучше меня?
— В одном лучше, в другом хуже. Также и их жизнь.
Как можно не бояться? Государство, отношения ко многому обязывают, но дают защиту. Если не бояться, то многие отношения становятся обессмысленными. Может быть, Шаману не нужна принадлежность к социальной системе, потому что он не боится?
— У тебя есть какая-то концепция смысла жизни.
— Почему?
— Ты — взрослый самостоятельный мужчина. Можно сказать, что стоишь на последней ступеньке тех смыслов, которые дает общество. Можешь на ней и стоять. Но, если решишь идти дальше-выше, сам должен придумать смысл.
— Если это удастся, другие смогут пользоваться новым смыслом.
— Да, если твоя практика будет доступна другим. Так общество расширяет свой мир смыслов.
