— Тогда только вот эта заколка для волос. Но ты же видишь, это василек!
— Да, на лотос не похоже…
— И кость не слоновая, а моржовый клык! — уточнила Вастер.
— Это как раз плевать, а вот лепестки такие зазубренные… — озабоченно бормотал Шадхар, вертя в пальцах заколку, украшенную большим серовато-розовым цветком. — Клянусь Безликими, хоть бери нож да обстругивай… Ладно, милая, заколку я забираю.
— Пожалуйста, дорогой!
Эти слова прозвучали совсем не похоже на «подавись ты ею, проклятый грабитель!», но в глазах Шадхара метнулись веселые огоньки — он правильно понял собеседницу.
Тут горничная принесла белую голубку, спокойно глядевшую на людей глазками-бусинками. Служанка поклонилась и исчезла, не проявляя ни малейшего любопытства.
Шадхар бережно убрал птицу под куртку и, не прощаясь, шагнул к дверям.
Женщине захотелось напоследок сказать ему какую-нибудь гадость.
— Как ты рискуешь бродить по здешним краям в одиночку? Здесь полно разбойников! А ближе к реке видели страшных ящеров из Подгорного Мира!
Шадхар обернулся, блеснул глазами. Сейчас он был похож на мальчишку.
— Со здешними разбойниками я уже знаком, заботливая ты моя! Искал одну волшебную вещичку из их добычи. Да они ее сами потеряли, недотепы! А ящеры… ну, это моя личная армия. Сделают все, что прикажу!
— Не может быть! — заинтересовалась Вастер. — Как же ты ухитрился?..
— Просто попал к ним в плен. Эти наивные зверюшки собираются завоевать Мир Людей. Так смешно, что даже трогательно! Да их же может прибрать к рукам первый встречный. Вот я и прибрал! Понимаешь, милая, прежде чем идти войной хоть на самую захолустную деревушку, им надо научиться одному полезному искусству: распознавать чужое вранье — и врать самим!
На лесной тропе, под моросящим дождем прощались две женщины в темных плащах с капюшонами.
— Спасибо за подарок, милая! — Гульда убрала в, суму шкатулку с бусинами. — Ну, теперь я устрою этой… — Старуха глянула мимо разбойничьей атаманши и затараторила, словно обращаясь к невидимой третьей собеседнице. — Этой крысе продажной, этой паскуде измочаленной, гнилому отродью помоечной суки и чумного хряка, чтоб ей сдохнуть от дурной болезни и быть выброшенной в выгребную яму! — Гульда осеклась и добавила елейно: — Да простят Безликие, чуть не выругалась!
Фарфоровое личико Уанаи не дрогнуло. Ксуури Учтиво поклонилась:
— И тебе, госпожа, спасибо за то, что подняла на ноги нашего больного. Здешние люди не хозяева своему телу. Из-за какой-то воспалившейся раны позволяют себе валяться и бредить!
— Ты-то попросту велела бы своему плечу перестать болеть, — добродушно усмехнулась Гульда. — Да и парня этого мы вместе вылечили. Я своими травками его только в чувство привела, а уж ты ему так ловко объяснила, что он здоров, как жених на свадьбе, как бычок на лужайке, как Унтоус в своем замке…
— Я говорила не так.
— Главное — он поверил!.. Да, я забыла, как того беднягу звать…
— Эйнес. Наша находка в Людожорке.
— Что он такое болтал в бреду? Утопленная фляга, бумаги, женщина…
— Бред — он и есть бред! — По ровному, презрительному голосу ксуури было ясно, что она никогда не позволит себе так распуститься.
Гульда задумчиво кивнула — и ее собеседница бесшумно растворилась в серо-буром месиве мертвой листвы, ветвей и мелкого дождя.
Старуха побрела по тропе, не заботясь о том, чтобы остаться незамеченной. Да и кого опасаться, если разбойничья атаманша лично проводила ее за линию караулов? Да и это было скорее знаком уважения, чем желанием уберечь гостью от неприятностей. Неужели кто-нибудь посмеет сунуться поперек дороги вредной ведьме?
А вот нашлись такие наглецы!
В ствол осины в двух шагах от женщины ударила стрела. Неприязненный голос хлестнул откуда-то из сырых крон:
— Не вздумай бежать, старая корова!
Гульда покладисто остановилась и подняла голову, высматривая в ветвях обладателя знакомого голоса. Тяжелый капюшон сполз на плечи, дождь немедленно занялся седыми прядями волос. Холодные струйки потекли за воротник платья.
Старуха поморщилась, но отозвалась приветливо:
— Куда уж мне бежать! Годы мои не те — по грязи да по лужам погони устраивать!
— Опять она про свои годы! — пискляво возмутился куст дикой смородины слева от старухи. — Ты поосторожнее, Бурьян, с прицела ее не спускай!
— Ни к чему портить тетиву на дожде, парни! — кротко посоветовала старуха. Тут ее чуткий слух уловил хруст ветки справа от тропы. — Неужто втроем из-за меня, бедной, по сырости околачиваетесь?
— Поменьше болтай, жаба толстая! — прикрикнул из кроны дуба Бурьян. — Влепить бы тебе стрелу в лоб без разговоров! Вся округа бы мне спасибо сказала! Да сперва охота потолковать насчет твоей захоронки…
— Вот усердие! — восхитилась Гульда. — Из-за медяков нищенки они тут мокнут, как шкуры в чане дубильщика! Лучше б поискали, куда прежний атаман золотишко припрятал!
— А ты знаешь? — прогудел справа заинтересованный бас.
Гульда чуть улыбнулась. Ответила уклончиво:
— По свету брожу, всякое услышать случается. Вот про Бурьяна люди говорят, что выше по Тагизарне, в Серых Соснах, он одной девушке пузо надул. Так ее отец и братья словили Бурьяна. Посреди деревни, на людях, спустили с него штаны, подвесили за ноги на…
— Заткнись!! — перебил ее истеричный вопль из ветвей. — Пристрелю, сука старая!!!
— Попробуй только! — рассердился смородиновый куст. — Так тебя отделаю, что в Серые Сосны прятаться побежишь! Она же нам про атаманов клад расскажет…
— Точно! — донеслось справа авторитетное рявканье. Затрещали ветки, на тропу медведем вывалился Тумба. — Хорош языком чесать, парни, давайте сюда! Попрятались, словно дракона подкараулили, а не бабу старую!
— Да уж лучше бы дракона… — с опаской отозвался Горластый, выбираясь из укрытия.
— А кто на деревьях засел, тех я ждать не стану! — решительно заявила бабка. — Хватит, настоялась под дождем. Дальше будет ельник. Лапы — как шатры, хвоя — ковром, любую непогоду пересидеть можно. Там и потолкуем.
И зашагала вперед, не обращая внимания на протестующие окрики. Здоровяк Тумба попробовал остановить старуху, но та сверкнула на него глазами:
— Только тронь — слова не услышишь про атаманов клад!
Тумба и Горластый поспешили за капризной ведьмой. Бурьян, в кровь исцарапавшись о ветки, ссыпался наземь и помчался напролом за своими приятелями.
Гульда покусывала губу, стараясь не ухмыляться. Хитрая старуха была довольна. Она ведь не зря дразнила Бурьяна! Когда оскорбленный разбойник дурным голосом взвыл со своего «насеста» в ветвях дуба, его дружки невольно взглянули туда, в крону. В этот миг бабка осторожно и мягко уронила с плеча холщовую суму. А затем пошла прочь, рискуя схлопотать стрелу. Главное, чтобы шкатулка с волшебными бусинами не досталась разбойникам, а уж вернуться за ней можно и после. Если, конечно, останешься в живых.
Какая сказочная погода — смешавший воду с ветром дождь! Немного холодновато, зато как освежает чешую, как промывает все три глаза, как бодрит! Летом это вообще восхитительно: в жару, в пыль, в сушь — и такое купание с неба! Но и осенью дождь радует, как удачная охота. Ученик замучил Сизого вопросом: почему так редко идут дожди за Гранью, над родными болотами, почему там все больше туманы? А что ему
