Но она промолчала, поскольку это отражало ущербность ее жизни: единственным, кому она могла сообщить о несчастье, оказался человек, связанный с ее работой. Дэвид — не родственник… не друг. Но звонок боссу мог и подождать.
Нет, не было никого, кто бросил бы все и примчался поддержать ее.
— Мой отец живет в Австралии с новой женой и ее детьми. — Ее горло саднило от едва сдерживаемых слез. — Он недавно вышел в отставку и никак не может к этому привыкнуть.
— Мне очень жаль, что ты одна, — голос Джошуа звучал очень тихо, в нем не осталось и следа от вызывающей надменности. — А друзья? Я мог бы позвонить кому-нибудь из них.
— У всех своя жизнь… семьи, дети.
Что там таится в глубине ее глаз? Боль? Растерянность? Одиночество? Он посмотрел снова. Но она уже закрыла глаза.
— Я устала, — прошептала она.
— Отдыхай, — сказал Джошуа, проклиная себя за неуместный допрос. — Скоро тебя заберут в операционную.
Джошуа тихо сидел возле постели Эллис. Глаза ее оставались закрытыми. Даже шум в коридоре, когда ночная смена пришла на дежурство, не заставил ее пошевелиться.
Она была прекрасна во сне. Прямой нос, чуть изогнутая линяя рта, рыжеватые волосы, разметавшиеся по подушке, лицо цвета слоновой кости. Как он мог не заметить, что она так совершенна?
Джошуа задумался. Он всегда чувствовал ее индивидуальность и сильный характер, она раздражала его, доводила до бешенства. И в то же время заинтриговывала больше, чем любая женщина до этого.
Тем вечером на балу Эллис привлекла внимание Джошуа своей фигурой, манерой себя держать… и вызовом, который излучала каждая линия ее тела. Но как только она оказалась в его руках, то легко подчинилась его воле.
И тогда в больнице, когда ему нужно было думать только о своем брате, он вдруг обнаружил, что все его мысли заняты ею, Эллис.
Это открытие потрясло Джошуа.
Неожиданно он вспомнил, с какой тоской она сказала о замужних подругах и их семьях.
Тосковала ли она сама по семье, по детям? Ожидала ли обрести все это с Роландом? И был ли его легкомысленный брат причиной той опустошенности, которую он заметил в ее в глазах?
Джошуа раздирала на части ответственность за Эми, крестницу его матери, и за Эллис, Ей некому было даже позвонить, чтобы сообщить об операции…
Упрямая, самоуверенная Эллис Блейк нуждалась в нем.
Завтра она, конечно, никуда не уедет. И даже когда сможет сесть за руль, как он отпустит ее одну в Окленд? Кто там позаботится о ней?
Джошуа вдруг захотелось, чтобы его брат оказался жив, но только затем, чтобы он мог придушить его. Роланд всегда был немного плейбоем, но встречаться одновременно с двумя женщинами было просто глупо. Неужели он не думал, что они могут узнать друг о друге? И вот теперь ему, Джошуа, все это расхлебывать.
В его сознании вспыхнуло воспоминание об их утренней поездке. Ее голова откинута назад, глаза закрыты, волосы рассыпаны по траве. Боже. Она уже почти принадлежала ему. Он касался ее бледной кожи, целовал грудь. Он дразнил Эллис, спрашивая, хотела ли она большего. Правда была в том, что он сам умирал от желания.
И если бы она не выплеснула на него словно ушат ледяной воды эту свою правду, он бы овладел ею.
Сдавленный стон вырвался из его груди.
Что он за мужчина, чтобы желать любовницу своего брата… брата, которого он похоронил всего лишь неделю назад!
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Проснувшись, Эллис увидела, как сквозь полуоткрытые жалюзи пробивается бледно-серый утренний свет. Из-за двери до нее доносилось металлическое дребезжание тележек, развозивших завтрак для больных.
Она попыталась сесть на постели. Движение в углу погруженной в полумрак комнаты заставило ее вздрогнуть.
Джошуа поднялся из кресла.
— Я помогу тебе.
Он наклонился над ней, чтобы поправить подушку, и Эллис уловила его запах — терпкий мужской аромат с оттенком лимона и чего-то более острого. Темные круги под глазами придавали лицу Джошуа страдальческое выражение, что делало его только еще более привлекательным.
— Только не говори мне, что ты оставался здесь всю ночь, — сказала она. Он кивнул, и она покачала головой. — Ты должен был поехать домой. Это кресло, наверно, ужасно неудобное. Тебе хоть немного удалось поспать?
— Разве что пару часов. Слишком много было мыслей в голове.
Она могла себе это представить. Саксон-Фолли и раньше отнимал у него немало времени. Теперь же, как говорила Кей, ему пришлось взять на себя обязанности Роланда. К тому же еще эта угроза скандала, связанная с дегустацией шардоне на последнем конкурсе. Неудивительно, что он выглядел таким измученным.
Под его пристальным взглядом она почувствовала неловкость.
— Что? О чем ты думаешь?
— Ты говорила, что очень любила моего брата.
Не зная, что сказать, она просто кивнула.
— Но ты дала мне поцеловать тебя. — Его пальцы коснулись ее губ. — Здесь. И здесь, — они спустились к ее шее.
— Джошуа!
Убрав руку, он положил ее на одеяло рядом с Эллис.
— Не думаю, что ты позволила себе так ответить на мой поцелуй, если бы действительно любили Роланда.
Не в силах выдержать его взгляд, Эллис тяжко вздохнула и тут же вздрогнула, когда он поднял руку и дотронулся до ее подбородка.
— Я любила его.
Он пытливо заглянул ей в глаза.
— Ты когда-нибудь… спала с Роландом?
Кровь застучала у нее в ушах.
— Что это за вопрос?
— Ответь мне.
Она тряхнула головой.
Что-то мелькнуло в холодной глубине его глаз.
— Похоже, что-то начинает проясняться. Я не верю, что ты могла спать с ним, а потом так отвечать на мои поцелуи сразу же после его смерти, если на самом деле любила его. Не в твоем это характере. И не пытайся списать все на попытку заглушить скорбь.
Эллис чувствовала себя загнанной в угол.
— Так что ты скажешь на это?
Она прикусила губу.
— Я даже не думаю, что ты хотела заставить его разорвать помолвку с Эми и вернуться к тебе. Потому
