описываемых событий, а степенью украшенности: малой --- эпос, средней --- лирика и полной --- драма [7, 117]. Под украшенностью понимается не словесный строй речи
, а внешние по отношению к речи семиотические действия
: костюм, музыкальное сопровождение, театр и все сюда относящееся, кроме речи.
Эта классификация действительно является индуктивным отвлечением от практики ораторской речи, с одной стороны, и художественной речью, с другой. Но Аристотель одновременно показал, что прозу и поэзию разделяют более глубокие принципы: задачей риторики является убеждение, а задачей поэзии --- подражание. Аристотель не отнимает у поэзии учительной стороны, но говорит, что учительные свойства поэзии не стойки, что хотя и можно поучиться на поэтических текстах, но слушатель скоро забывает их вразумляющий эффект.
Как видим, диалектика
при этом сопоставлении не рассматривается.
Полезно соположить эти основные эмпирические качества. Поэзия: цель --- подражание; роды --- эпос, лирика, драма. Риторика: цель --- убеждение; роды --- совещательная, судебная, показательная (речь). В обоих случаях есть категория цели и есть разделение на роды. Несомненно, что цель как побудительный источник речи относится к категории пафоса, роды поэзии и прозы связаны с организацией собрания людей (театральное зрелище, домашнее музицирование, публичное исполнение эпоса, народное собрание, праздник, суд), т.е. они есть проявление категории этоса в его разновидностях (различия в социальной организации речи). Что касается логоса, то есть общие и различные части. То, что относится к делению слогов, звуков
, частей речи
(трехчастное деление: подлежащее, сказуемое --- предикат, член --- связь между ними) равно относитс и к поэзии, и к прозе. Это же относится и к начаткам категории стилистики
. Но то, что различает поэзию и прозу, --- это категория общих мест в риторике и ее отсутствие в поэзии, хотя есть ссылки на мифологию и быт в сфере подражани --- мимесис. Это значит, что у Аристотеля фактически присутствует понятие логоса как общее понятие для поэзии и для прозы и в частных разновидностях для этих областей речи.
Отсюда следует, что и к поэзии, и к прозе равно применимы категории: этос, пафос, логос, так как, исходя из этих понятий, развиты специальные понятия поэтики и риторики, и эти категории являются категориями речевой деятельности
вообще и, следовательно, категориями риторики как учения о речи. Поэзия, как это дано у многих позднейших риторов, является разновидностью речи и, следовательно, подчиняется прежде всего общим законам риторики
, а потом уже частным ее законам применительно к поэзии. Сводить риторику к какому-либо частному виду речи --- ораторике, гомилетике, научной прозе
и пр. --- нельзя, так как это тоже разновидности речи
. Отсюда можно определить поэтику как частную риторику художественной речи, видоспецифической особенностью которой является мимесис.
1.3.5. Место риторики: отношение к грамматике
Отношение риторики (или ораторики и поэтики вместе) к грамматике (или лингвистике) имеет иной характер. Принципом грамматики является выделение и описание тех элементов речи
, которые достаточно регулярно и по определенным правилам воспроизводятся (а не производятся) в разных по авторству и аудитории речевых действиях. Грамматика отвлекается от того, кем, когда, для кого, на какую тему и каким образом было создано высказывание. Схема 1.14 показывает, как граматика, рассматривая высказывания, которые произведены во всех мыслимых условиях, находит в них близкие по материальной форме, значению и использованию части и делает их предметом описания.
Схема 1.14
Схема 1.14 изображает, что из трех реальных высказываний (1, 2, 3) грамматику интересует факт их делимости на части (a, b, ....) и места, которые эти части занимают в высказывании. То, что относится к речевому действию
, т.е. цель его, кто на кого воздействует, какими средствами, с каким результатом, для грамматики не существенно. Поэтому любое, самое разное речевое действие называется нейтральным словом 'высказывание'. Для грамматики основным свойством высказывания является его делимость на части и возможность отождествить полученные в результате деления части с подобными частями других высказываний.
Части, отождествляемые в разных высказываниях в зависимости от места, занимаемого ими в разных высказываниях, сводятся в особые классы --- парадигмы. Это делается для того, чтобы одну какую-либо единицу из парадигмы, в случае нужды, выбрать и поставить на свойственное данному классу единиц место.
Грамматика (современная лингвистика) служит для создания возможности построить любое высказывание, т. е. совершить любое речевое действие
, независимо от его замысла и назначения.
Это свойство грамматики (лингвистики) обычно обосновывается тем, что каждый из говорящих является и слушающим, т. е. на том, что речь обратима и едина в создании и восприятии.
Это допущение лингвистики является источником построения ее категорий, таких, как синхрония --- диахрония
, язык человека --- язык общества, норма
--- отклонение от нормы
. Все эти основные категории основаны на понятии правильности построения высказываний
и ошибок при отклонении от правил. Для пояснени своих категорий лингвистика прибегает к образу шифровки и дешифровки, кода и сообщений. Для того, чтобы передать секретное сообщение, его зашифровывают, чтобы нежелательные лица не узнали его содержания, а затем дешифруют. На схеме 1.15 показано, что говорящий и слушающий, используя язык в лингвистическом понимании, поступают точно также: придают мысли зашифрованную в виде условных знаков форму, а затем дешифруют и узнают содержание сообщения.
Схема 1.15
Этот образ хорошо передает принципиальное различие в действиях грамматика и ритора.
Шифровальщик и дешифровщик не интересуются содержанием сообщения. Содержание сообщения