, характеризующие вид словесности, например, показательную речь или документ, но конкретный текст данного вида обычно придерживается типа композиции, но может и изменять отчасти этот тип, добавлять или опускать что-либо из типовой композиции.
Слова и выражения всегда стилистически определены, их определение может быть дано либо по отношению к виду словесности: научное, специальное, церковное и т. п.; либо по отношению к конкретному слову: нейтральное, возвышенное и т.п.; либо по происхождению, например: церковнославянское, тюркское, латинское и т. п. Характеристики лексики по происхождению и употреблению пересекаются, и в каждом словаре есть своя система стилистических помет.
И риторическая стилистика, и лингвистика отличаются одним общим свойством. Они представляют собой инвариантные единицы
, выделенные из разных речей, принадлежащих разным видам словесности, т. е. по методу образования эти единицы стиля речевых произведений такие же, как лингвистические единицы
. Например, метафора
или риторический вопрос как категории стилистики отвлекаются от явлений речи так же, как и грамматические формы. Они, так сказать, 'аграмматичны' по способу наблюдения и описания.
Пометы стилистического характера, даваемые в словарях, служат для выбора слов при построении данного высказывания. Выбор слов не факультативная, а обязательная часть речевого поступка. Речевой поступок
, речевое действие и выбор слов в нем отражает пафос, регулируется этосом и представляет собой логос. По методу использования это риторика. Композиционная сторона высказывани может быть типовой (как лингвистический инвариант) и элементом индивидуализации высказывания (как вариант). Отношение вариантов к инварианту есть отношения культурного образца
и действия с учетом образца, т.е. относится к использованию культуры, к культуре речи
(отсюда типовые письма в письмовниках, открытки со стандартными текстами и др.).
Это значит, что стилистика применяет грамматический метод наблюдени и описания ради риторического использования по законам речи. Стилистика составляет то, что соединяет и различает риторику и грамматику. Стилистика в ее отношении к грамматике и риторике объясняет особенности подходов риторики и грамматики к высказыванию, речевому действию. Таблица 1.4 иллюстрирует сказанное.
Таблица 1.4
К таблице 1.4 следует сделать такие пояснения. Стилистика не является обязательной составляющей любого высказывания. Человек, плохо владеющий языком, например, только что изучивший его грамматические основы
, совершает речевое действие. Для того, чтобы оно состоялось, достаточно его намерения сообщить что-то и приблизительно правильного грамматического построени при соблюдении элементарных правил речевого поведения. Высказывание (речевое действие) будет неискренним, но все же состоится. Категории риторической стилистики (тропы
и фигуры
) представлены не во всяком высказывании, стилистические пометы (лингвистика) могут быть неизвестны, а композиция высказывания
(функциональная стилистика) может совпадать с грамматической формой предложения. Это же относится к детям, изучающим язык, и к лицам, плохо владеющим языком. Без логоса нет речи. Стиль же еще не логос.
Уместность речи не требует грамматики. Грамматика ничего не говорит о месте речевого действия, о времени речевого действия и о предмете речи
. Грамматика не называет географической или социальной точки пространства, наречия и существительные места говорят о соотносительности понятия места, но не о реальном месте, в риторике и стилистике речь идет о конкретном месте. Время в грамматике также относительно, но в риторике это реальное астрономическое и историческое время также, как и в стилистике. Для грамматики неважен конкретный предмет --- материя речи
, категории предметности
, субъектности
, объектности
, действия, страдания и т. п., есть особые грамматические понятия, с помощью которых можно вести речь о любой материи (о людях, животных, звездах и т.д.). Это значит, что грамматика незначима для уместности речи как категории этоса.
Риторика, имея целью воздействовать на другого и других, не обязательно использует общественную культуру речевого общения
. В особых обстоятельствах ритор иногда допускает ради своих целей замену речи жестом или действием, которые иногда могут заменить письменную и устную речь. И грамматика, и стилистика оказываются ненужными в таких обстоятельствах. Но грамматически верная речь всегда сопрягается с определенным стилем, по меньшей мере, функциональным.
Соотношение риторики, грамматики и стилистики устроено так, что для красноречия, т.е. совершенной по форме и смыслу речи, ритор должен владеть грамматикой
и речевой стилистикой
. Иначе ритор будет, а красноречия не будет. Наша практика показывает это ежечасно и ежеминутно. Для того, чтобы риторика была краснословна, риторов обучали сначала грамматике, а потом стилю. Но риторика в категориях этоса, пафоса и логоса не зависит от красноречия. Определения риторики как учения о красноречии по существу не верны. Они относятся только к привлекательной речи, прежде всего поэтической, но вовсе не к любой речи. Законы риторики
и практика красноречивых риторов не одно и то же. Красноречивый человек нередко не умеет и не может решить конкретную задачу речевого действия
.
Практика революционных ораторов, в частности, отечественных, показывает, что действенную речь может сказать оратор некрасноречивый, на это же указывает и Цицерон в своих замечаниях об ораторах в диалогах по ораторскому искусству
