дня.
— Сделайте одолжение. Нэвил сдался.
Глава 16
Колби противостояла Лиру, Кортнэйджу и Нэвилу в тяжелых переговорах об условиях брачного контракта.
— При всем моем уважении, леди Мэннеринг, — возражал низкорослый поверенный в делах, — вы не можете рассчитывать на то, чтобы справляться с двумя поместьями одновременно. Вам нужен человек…
— Не смогу? — сказала она, бесцеремонно перебивая его. С каждой минутой он все больше казался ей похожим на отвратительную гадину. — Я не дам обмануть себя ради денег и других привилегий, данных Пэнэману для управления Моуртоном.
Кортнэйдж обратился к Нэвилу, но тот уже давно устранился от драки.
— Дайте леди Колби все, чего она просит, и давайте закончим на этом. — Торговля по поводу условий уже давно раздражала Нэвила. Он взял свою шляпу и вышел, не сказав ни слова.
Достигнув соглашения по нескольким оставшимся пунктам, Кортнэйдж собрал свои бумаги и отбыл. Пэнэман не преувеличивал: леди Колби была самой настоящей сукой. Она собиралась сделать его жизнь невыносимой, и теперь он смотрел в будущее со страхом.
Лир остался. Его восхищение тем, как Колби взяла над ними верх, не знало границ.
— Я редко видел Кортнэйджа таким расстроенным. Вы чудо.
— Я выхожу замуж ради денег, но воздам за них сполна.
— Не сомневаюсь в этом, — заверил он ее. Она снова изумляла его. Она угадала его прежнее разочарование в ней из-за причины брака с Нэвилом Браунингом, но это не было столь хладнокровной сделкой, как ему казалось вначале. Джон почти жалел Браунинга. Она не будет удобной женой.
Глава 17
Кортнэйдж, весь в пыли, измученный поспешной поездкой из Лондона, стоял посередине пещеры, с тревогой осматривая оружие и продукты, которые Аугустус Пэнэман сложил в углу.
Не имея ничего общего с тем гладко выбритым гордым господином, каким он был в дни управления поместьем Браунинга, теперь Пэнэман напоминал лихорадочно возбужденного, фанатичного отшельника. Он отрастил косматую бороду, его волосы были длинными и спутанными, а глаза сверкали ненавистью. — Кортнэйдж был встревожен переменами, происшедшими с этим человеком, но его беспокоили другие заботы.
— Леди Колби — настоящий дьявол в женском обличье, — пожаловался Кортнэйдж.
— Ага, боишься, что не получишь денег, которыми я делился с тобой, — захихикал Пэнэман. — Проследи за тем, чтобы она не сунула нос во все твои махинации. Браунингу не понравится, если он узнает о том, что за эти годы ты сделал на нем целое состояние.
Пэнэман не сказал ничего нового, чего бы поверенный в делах не сказал самому себе за время своего долгого пути из Лондона.
— Вот почему я здесь, — сказал он, кусая губы.
— Хочешь, чтобы я от нее избавился, правда?
— Помни, это была прежде всего твоя идея.
— Я убью ее за то, что она погубила мою жизнь, а не ради того, чтобы услужить тебе, — возразил Пэнэман. — Она унизила меня и заплатит за это.
— А как ты сделаешь это, если она в Лондоне? — спросил Кортнэйдж.
— Она любит Броули и этих двух щенков, — ответил Пэнэман злобно. — Я могу подождать.
Глава 18
Лондон, по которому Колби шла теперь с набитой банкнотами сумочкой, сильно отличался от того, каким он встретил ее всего месяц назад. Тогда ее карманы были почти пусты и она была слишком поглощена угрожавшим Броули банкротством, чтобы наслаждаться прогулкой. Толпы людей на каждом углу, крики мальчишек-газетчиков и лотошников, ржанье лошадей и грохот экипажей, заполонивших улицы, сливались в своеобразную музыку.
В отличие от Калькутты, которую она знала по годам, проведенным семьей в Индии, Лондон казался сравнительно чистым, в нем не бродили надоедливые нищие, ужасные калеки, заклинатели змей, уродцы… Хотя воздух Лондона не был таким свежим, как в деревне, здесь обретались другие радости, например, элегантные дома и многочисленные магазины, набитые как сундуки с сокровищами.
Колби улыбнулась, глядя на Айлин Мерл, умную и крепкую служанку, рекомендованную Барбарой Мэйтлэнд. Девушка гордо несла покупки, которые сделала ее госпожа: часы для братьев, модная шляпка и подходящая к ней длинная мантилья для тети и кольцо для матери. Новые книги по сельскому хозяйству и управлению — это все, чего желала Колби для себя.
Но ее первым и самым приятным визитом было посещение книжного магазина Эйври Мередита, где она вернула ему деньги, данные ей по счету, и получила назад оставленные у него книги. Она купила несколько книг для своей семьи, а он пожелал ей счастья в семейной жизни.
— Миледи, не забудьте о назначенных вами визитах к парикмахеру и портнихе в гостинице, — немного позже предупредила ее служанка, когда Колби бесцельно прогуливалась вдоль Бонд-стрит.
Мысли о часах, которые ей предстояло пережить, пока на нее будут примерять свадебные одежды, достойные жены Нэвила Браунинга, были мучительны. Стрижка и завивка по последней моде ее длинных черных волос были еще одним испытанием, однако она утешала себя сознанием того, что все это скоро кончится. После свадьбы и короткого медового месяца она вернется в Броу-ли и, свободная от всяких супружеских обязанностей и обязательств перед высшим светом, будет жить так, как, черт возьми, ей хочется.
Колби, чувствуя себя более уверенной, вернулась со служанкой в гостиницу.
Через несколько часов Колби ожидала Нэвила, чтобы вместе с ним присутствовать на одном из унылых приемов, устраиваемых им и его матерью для представления будущей жены избранному кругу дальних родственников и близких друзей.
Годы, когда она часто бывала хозяйкой приемов для армейских офицеров и их жен, а также для заплывших жиром назойливых местных богачей, работающих на Джона — это имя фигурировало в разговорах об Ост-индской Компании, — научили ее улыбаться и щебетать о самых разнообразных вещах так, будто каждое слово являлось крупицей мудрости на века. Это умение очень пригодилось ей.
— Моя дорогая леди Колби, вы чудо, — шептала ей прошлым вечером Барбара Мэйтлэнд в доме леди Мириам. — Это, должно быть, мучение для вас, но, кажется, вы спокойно переносите все. Я восхищаюсь вами.
Колби улыбнулась и взяла леди Барбару за руку.
— Общество страстно желает увидеть леди, покорившую сердце Нэвила, — засмеялась Барбара.
Женщина, обладавшая необычайной проницательностью, она не могла не замечать мимолетных сердитых взглядов пробегавших по лицу Колби. Это подтверждало подозрения леди Барбары. Нэвил и Колби вступали в брак по расчету, ее сердце обливалось кровью за них. Ее собственная помолвка начиналась плохо, но удача и появившиеся дети превратили Мэйтлэндов в идеальную семью.
