собиралась.
— Сейчас уже поздно.
— Нет, совсем не поздно. И я тебе это докажу. Появилось вдруг у меня такое желание.
— Драться, значит, будем?
— Угу, будем. Если я тебя побью, то дополнительный пункт вступит в силу.
— А если нет?
— Тогда ты вообще освобождаешься от обязанностей проводника. Незачем мне неуправляемый член команды. В этом случае деньги всё равно будут уплачены сполна. Подходит?
Везение — всё-таки крутая штука, с уважением подумал Тимофей. Деньги сами в руки катят. Ни за что.
И всё-таки он считал, что противника надлежит предупредить. Чтобы всё было по-честному. Лохов Зона не терпит, и в разумных пределах, не скатываясь в крысятничество, Ковальский сплутовать был не прочь. Однако не в том, что касалось драк. Тут он старался придерживаться правил неукоснительно. С теми, кто, по его мнению, понимал, что это такое, и был способен их придерживаться. Станислав, он это чувствовал, и понимал, и был способен.
— Не удастся тебе меня побить, — сказал он Стасу. — Я Зоной помеченный. Так что оставь надежду, всяк сюда входящий.
— Давай готовься, — мрачно сказал охотник. — Не тяни время.
— Никто не сможет. Предупреждаю во второй и последний раз. Быть тебе битому.
— Трусишь?
— Это я-то?
Вот тут терпение у Тимофея лопнуло. Он честно предупредил своего работодателя. И если у него на плечах не голова, а гнилой кочан капусты, то вот лично его вины здесь совершенно нет. Руки у него теперь полностью развязаны.
Быстренько сложив в кучку лишнюю амуницию, он встал напротив охотника и сказал:
— Ладно, позволяю, ударь меня один раз. Для злости, для того чтобы потом тебя метелить было сподручнее.
Приём был самый простейший. Мало кто откажется от возможности ударить первым. Считается, что это даёт преимущество. Вот только наносящий первый удар думает, что блокироваться он не будет, и поэтому бьёт по-простому, со всей дури, рассчитывая закончить драку одним махом. От такого увернуться проще пареной репы. И чем сильнее первый удар, тем больше шанс, что наносящий его потеряет равновесие или хотя бы откроется. Не использовать это — грех.
Прикидывая, что шагнуть придётся влево, а потом, когда кулак охотника просвистит мимо, надо будет встать обратно, Тимофей даже поднял подбородок, выставил его вперёд, чтобы подразнить противника. Тот не выдержал, ударил. Да только целился он не в челюсть, а в подвздошье. И попал. Удар был сильный, хлёсткий, и сталкер рухнул на землю как подкошенный.
Боль? Ну да, он её испытывал. Однако всё-таки главным было изумление.
А как же везение?
— Вставай, — сказал охотник. — Сейчас будем драться по-настоящему.
— Хорошо, — пробормотал сталкер.
Поднимаясь, он ожидал подвоха, может быть, удара ногой по лицу или другого хитрого удара, но встать ему Станислав не помешал. В «Штях» подобное могли посчитать и мягкотелостью. Впрочем, здесь не питейное заведение, и они, пусть на короткое время, связанные договором напарники.
— Готов? — спросил охотник.
— Ещё бы, — буркнул сталкер.
— Погнали наши городских…
На этот раз они сошлись без всяких фокусов. Крепко схлестнулись, и Тимофей, перестав надеяться на удачу, уже вторым ударом заехал-таки своему работодателю в челюсть. Хорошо заехал, от души. А тот не ушёл в нокаут, выстоял и даже ответил, да так удачно, что снова угодил в подвздошье, и Тимофей опять рухнул. Встал он, преисполненный холодным, расчётливым бешенством, тем самым, которое делало его ну просто очень опасным противником.
Ах, в живот, значит, нацелился, мрачно думал он, пристрелялся? Ну, хорошо же…
Они некоторое время кружили на одном месте, выжидая, карауля удачный момент для удара, а потом опять сошлись. И сталкер, всё пытавшийся заехать противнику тоже в живот, пропустил просто великолепный прямой, причём нацеленный в висок. У Тимофея было такое ощущение, будто ему по голове ахнули кувалдой. Потом, уже лёжа на земле, он вдруг с удивлением обнаружил, что рядом валяется и охотник. Причём держался он за живот. Крепко, видимо, досталось.
Поднимаясь, Ковальский попытался прикинуть, как это получилось. По всему выходило, что он саданул работодателя, уже когда валился на землю. Само тело сделало, автоматом.
Везение? Да нет, для него жидковато. И вообще, где оно?
Ладно, подумал Тимофей, обойдёмся и без него. Я этого мента урою и без всяких там штучек. Причём так будет даже честнее.
— А ты неплохо бьёшься, — сказал Станислав. — Правильный о тебе слух идёт.
— Ещё увидишь, как я дерусь, — пообещал Тимофей.
— Кто бы спорил? — с иронией улыбнулся охотник.
Вот это Ковальского и добило.
Дальше они дрались молча, ожесточённо, используя все возможные приёмы, какие знали, для того чтобы нокаутировать противника, не опускаясь только до самых подлых, дворовых, так называемой «бакланки», с помощью которых можно запросто одним ударом выбить глаз или оставить импотентом на веки вечные.
Минут через десять, лёжа на земле и уже понимая, что счёт не в его пользу, причём сквитаться в ближайшее время вряд ли удастся, Тимофей спросил:
— Где научился?
— Детство и юность у меня были весёлые, бесбашенные, — сообщил Станислав.
— Да ладно, чего врать-то… учат вас там, охотников, драться?
— И это — тоже, — послышалось в ответ. — И ещё в других местах. В тех же «Штях», к примеру, в своё время.
— О! Вот как… — пробормотал Тимофей. — Там, в этой едальне… там стойка бармена…
— Да, стойка… — криво, поскольку у него была разбита губа, улыбнулся охотник. — Её ещё при мне сделали. Там всё не случайно. Там рассчитано, что если дать под колено, то человек среднего роста падает и бьётся об неё именно подбородком. Причём так, чтобы вырубить его на несколько минут. Вышибала у них был дока. Сожрала его вскоре синяя плесень, которую какой-то урод, не зная о том, принёс из Зоны. Эпидемия тогда была такая. Но стойку по его указаниям оборудовать успели, и он лично её даже несколько раз опробовал на особо наглых клиентах.
— Понятно, — буркнул сталкер. — Значит, ты из наших. Бывший…
— Говорю же, жизнь у меня была разнообразная, как лоскутное одеяло.
— Пусть будет так.
Полежав ещё с минуту на спине и почувствовав, что к нему вернулись силы, Тимофей с кряхтением сел.
— Отлежался? — спросил Станислав, который уже был на ногах и как раз в этот момент вешал на пояс свой огромный АПС.
— Отлежался, — проворчал сталкер. — Что я должен сделать? Задрать физиономию в небо и помахать ПДА?
— Да, минуты, я думаю, хватит. Если через час на моё имя не придёт сообщение — повторим.
— Для этого ты и старался не попадать мне по роже? Чтобы легче было провести опознание?
— Конечно, — не моргнув глазом подтвердил охотник.
— Ну и уродец ты.
— Не без того. Давай, проиграл — показывай физиономию небу. Теперь обязан.
— Ещё один вопрос, — сказал Ковальский, подобрав свой автомат и засовывая в карман
