артефактов, клан «Вервольф», таинственный контролёр. По контролёру, кстати, советую приложить усилия в первую очередь. Труп его будет исследован, данные по нему, уверен, что-то дадут, но главное сейчас не кем он является, а как много подобных ему может появиться в Зоне в ближайшее время.
— Что при нём найдено? — спросил Стас. — При контролёре, я имею в виду.
Прежде чем ответить, Полковник сделал небольшую паузу, и Лапин обратил на это внимание.
О чём-то он, разговаривая с ним, напряжённо думал, похоже, принимал какое-то решение.
— Найдено, — ответил полковник. — Кусочки разных тканей, предположительно взятые на блокпосте, аккуратно помещенные в тару, предназначенную именно для хранения биологических образцов. Понимаешь, о каких образцах я говорю?
— Понимаю, — подтвердил Стас. — Там, в бункере, был труп…
— Да, именно так. Причём наличие этих образцов говорит о том, что контролёр, очевидно, был не обычным тупым монстром, а чем-то большим, по крайней мере по интеллекту равнялся среднему человеку. В общем, работёнки тебе подвалило много и самой разной. Считаю, надо создавать особую группу с тобой во главе, для того чтобы она занималась только этими вопросами. Много людей дать не могу, на два человека — точно будет. Соответственно, членам группы будет создан режим наибольшего благоприятствования и помощи там, где это только возможно.
Ну, вот оно, подумал Стас, всё и сказано. Настало время произнести: «Так я и знал».
Он взглянул на Полковника искоса, прикидывая, с чего начать, совершенно чётко понимая, что рапорт об увольнении писать ему не хочется. Хотя если события так повернутся, это сделать придётся. Впрочем, всё зависит от предстоящего разговора.
Зона. Не хочет он в неё более ходить, есть у него к этому причины. Однако и прочь от неё уехать сил нет. Связан он с Зоной, крепко связан. Вот такой парадокс.
— Если я понял, мне предлагается работать с Зоной вплотную, — тихо сказал Стас.
— Да, — ответил Полковник. — Тебе предлагается возглавить группу, которая будет заниматься вопросами, которые я уже перечислил. Три направления. Ранее мы так вплотную Зоной не занимались. Нас интересовало лишь то, что происходило вокруг неё. Сейчас положение изменилось, и коренным образом. Ты видел, что здесь творится.
— В Зоне всегда что-то происходит. — Стасу вдруг захотелось закурить, да так сильно, что в области желудка на мгновение возникла сосущая боль. — Постоянно появляются идиоты, которым кажется, что они взгромоздились ей на закорки. Им мнится, что теперь остаётся только вырулить в нужном направлении, и они попадут в край чудес, получат великую силу и прочую никому не нужную чепуху. Зона знает, как с ними обращаться, и всех приводит туда, куда они и заслуживают. Даже если они настолько умны, что сумели сами создавать контролёров, клонировать их, даже если протащили в Зону кучу техники и сумели создать в ней целую базу, конец всё равно будет один.
— Ну да, — хмыкнул Полковник. — А Бог наказывает преступников, и гореть им в аду. Стало быть, в тех, кто их ловит, нет никакой нужды. Не так ли, капитан?
Загонял он его, ну просто не оставлял никакого выхода. Прекрасно понимал, куда всё идёт, и — делал.
А собственно, с чего он должен кого-то жалеть, подумал Стас, кому-то сочувствовать?
— Значит, ты ставишь меня перед выбором? — сказал он. — А помнится, мы договаривались…
— Помню, — отрезал Полковник. — Я всё помню. Также помню и то, что тогда тебе было, мягко говоря, не очень хорошо. Сейчас ты изменился, пришёл в норму. Поэтому я предлагаю тебе ещё раз подумать. Пора приниматься за работу, за серьёзную работу, которая тебе по плечу. Вот сейчас для этого подвернулся просто идеальный случай. И в тебе, в твоём опыте и знаниях, большая нужда. Без тебя мы ничего здесь не сделаем. А случай с этими «вервольфами» и механизмами из артефактов, ещё раз повторяю, не рядовой. Проморгать его мы не имеем никакого права.
— Мы договаривались, что в Зону я пойду только в самом крайнем случае, — гнул своё Лапин. — Был крайний случай, и я — пошёл. А сейчас то, что ты мне предлагаешь, это каждодневная работа.
Полковник пожал плечами.
— Ты можешь в Зону и не ходить. Руководитель группы не обязан это делать.
— Тебе прекрасно известно, что мне придётся это делать.
— Ещё раз повторяю, что это твой выбор. Думай, решай, у тебя есть время до завтра. Пора становиться профессионалом, капитан. Самое время.
Ну, вот это был уже перебор.
— То есть, другими словами, я профессионалом не являюсь? — тихо спросил Стас.
— Ты незаменим, ты для нас уникален, и у тебя есть все качества, положенные настоящему профи. За исключением одного.
— И какого?
— Настоящий профи чётко понимает, что он делает, осознаёт, кем является и на что способен, а также готов выполнить свою работу, несмотря ни на что. Именно это и делает его профи. Умение идти к цели, не обращая внимания ни на какие обстоятельства. Последнее — самое важное. Если в тебе этого нет, то тогда ты должен задуматься о том, чтобы сменить работу.
— То есть, другими словами, я должен написать рапорт об увольнении?
— Ты должен подумать и завтра дать мне ответ. Если откажешься, мы найдём человека, который займёт твоё место. Он будет специалистом, он будет стараться, но… в общем, ты сам всё понимаешь. Решай, думай. Каким бы он ни оказался, уверен, ты сделаешь правильный выбор.
Сказал и многозначительно поджал губы, словно отгородился от сказанного, оставил с ним один на один.
Старый лис, подумал Стас. Причём правильно он поступает, совершенно правильно. Это и в самом деле его и только его дело. Значит, и решение следует принимать, ни на чью помощь не рассчитывая.
— Могу идти? — спросил он.
— Да, иди, попрощайся с теми, кто с тобой рядом воевал, осмотрись. Может быть, заметишь нечто, не замеченное коллегами. Ну, ты понимаешь.
Стас выбрался из вертолёта, бросил пилоту:
— Хата свободна.
Тот мазнул не очень доброжелательным взглядом, но ни слова не сказал. Полез в кабину.
Вот такие дела, подумал Лапин. Значит, герою, вместо того чтобы навесить на грудь медаль, дали в ухо и назвали лохом. Потом предложили совершить ещё пару подвигов. Обычная система. Ничего в этом мире не меняется.
Он пытался накачать себя, озлить, настроить на то, чтобы завтра сказать «нет» и написать рапорт, но прекрасно понимал, что это у него вряд ли получится. Прежде всего потому что он и в самом деле был профи. Не мог он бросить незавершённое дело, не мог уйти, не разобравшись, откуда в Зоне взялся Палёный, кто делает странные механизмы и зачем контролёру были нужны образцы человеческих тканей.
С другой стороны — Зона. Она потребует с него плату за то, что он от неё получил. Возможно ли от этого уйти? Наверное — нет. И кто знает, вдруг он и попал в неё снова лишь только потому, что она так захотела?
Нет, вот это уже попахивает мистикой, решил Стас. Обожествление непонятного — вполне человеческое свойство. Толку с него сейчас нет никакого. Насчёт дальнейшей работы… у него ещё есть время. Он решит, обязательно решит, но это будет завтра. А сейчас надо подойти и попрощаться. В этом Полковник прав. Что бы они ни испытывали друг к другу, но воевали они вместе, и, значит, не попрощаться будет просто невежливо.
Он взглянул в ту сторону, где сидела его команда.
Ведьма и сталкер. Они сидели рядышком на обломке стены. Сталкер смотрел на охотников, осматривавших и фиксировавших на плёнку место побоища. Ведьма сидела прямо, словно на приёме в посольстве. Лицо у неё было строгое, спокойное. Впечатление только портила её одежда да винторез у неё на коленях.
Винторез. Снайперка, способная выстрелить.
Стас на мгновение замер, представляя её схему, то, как она должна выглядеть внутри, её строение,
