– От всего помогает, надо только понять как. То ли мазать, то ли нюхать, то ли пить.
– Спасибо, поэкспериментирую, – улыбнулась Оксана. – Ну, а сахар? Это ж белая смерть, говорят.
– Белый сахар – да. Да только я не его имела в виду, а мед. Замени в своем рационе сахар на мед. Во- первых, мед слаще сахара, во-вторых, менее калорийный, а в-третьих, и это самое главное, там столько всего полезного!
– У меня пока с этим проблема, – вздохнула Оксана. – Аллергия на пчелопродукты. Но, надеюсь, я эту проблему решу. И все? Мед, соль, смола и холод?
– И все, – пожала плечами Ксения. – Ну, может, еще пост и молитва. Да и генетика, наверное.
И тут раздался стук в дверь. Не дожидаясь приглашения, в дом вошла молодая монахиня. С порога она перекрестилась на икону и после этого перевела взгляд на хозяйку дома.
– Мир дому твоему, матушка Ксения, – поклонилась монахиня. – Я от матушки Веры, узнать, все ли здесь у вас в порядке. Со вчерашнего дня места она себе не находит, а понять не может, почему ее мысли к этому городу обращаются. То ли с квартирантами что-то, то ли с тобою… вот послала меня узнать.
– У нас все в порядке, – улыбнулась Ксения. – А интуиция матушку Веру не подвела, как обычно. Племянница к ней приехала, – и Ксения указала на жующую Оксану.
– Племянница? – озадачилась монахиня, поглядев на Оксану. – А что случилось?
– А почему сразу «случилось»? – пожала плечами Оксана. – Просто приехала к тете в гости.
Услышав эти слова, монахиня нахмурилась и поглядела на Ксению. Ксения тоже как-то растерянно улыбнулась и пожала плечами, явно подозревая, что Оксана что-то не договаривает.
– Ну, в гости так в гости, – сказала монахиня. – Поехали тогда со мной, попробуем пропуск сделать на территорию тюрьмы.
– Да уж, всегда мечтала побывать в тюрьме! – засмеялась Оксана, а про себя подумала: «Раз гадалка сказала “в тюрьму”, значит, в тюрьму».
На пропускном пункте охрана, не проявляя особой бдительности, без проблем выписала Оксане пропуск. Монахиня сначала даже удивилась, но потом, как бы вспомнив, что на все воля Божья, повела Оксану в келью матушки Веры. Конечно, тети там не оказалось, и монахиня велела Оксане сидеть и ждать, когда она освободится. С железным лязгом за суровой монашкой закрылась тяжелая дверь, и Оксана осталась одна в тюремной камере.
Здесь стояло две кровати, на одну из которых она села, поджав ноги и оглядывая мрачное помещение. В углу располагался иконостас, перед которым горела лампадка. Сквозь зарешеченное окно виднелась серая стена соседнего корпуса.
А где же «небо в клеточку»? – улыбнулась Оксана и закрыла глаза.
– Э-эй! Подъем! – скомандовала она своему спутнику, сладко спавшему, свернувшись клубочком на коврике. Семен заворочался и сел, удивленно оглядываясь и не понимая, где он, и как здесь оказался. Увидев Оксану, он вздрогнул и спросил:
– Так это был не сон?
– А что такое сон? – усмехнулась Оксана. – И чем он отличается от яви? Давай поднимайся, пора продолжать наши поиски.
Семен встал и огляделся вокруг.
– И что будем искать?
– Вспоминай, что было дальше!
Семен прищурился и потер лоб, изображая глубокую задумчивость. Но тут открылась дверь, и в комнату вошел князь. Лицо его не выражало дружелюбия. Остановившись напротив Семена, он протянул ему запечатанную княжеской сургучной печатью грамоту. Семен хотел было ее взять, но князь резко отвел руку в сторону и пристально посмотрел на гонца.
– Здесь очень важная весть, – сказал он. – Я отправлю с тобой охрану, чтобы никто не смог отнять у тебя это письмо.
Семен пожал плечами, как бы не возражая, но вдруг резко вздрогнул, глубоко вздохнул, выпрямился и улыбнулся не своей улыбкой.
– Лукавишь, князь. Ты прекрасно знаешь, что никто не посмеет тронуть моего гонца, – сказал он чужим голосом, от которого у Оксаны по всему телу побежали мурашки.
Князь опешил, глаза его расширились, а губы побелели. Гонец ловко выхватил у князя грамоту, повертел ее в руках и вернул обратно.
– Да и нет необходимости нести мне эту бумагу. По глазам твоим вижу, что ты не собираешься следовать моему совету. Я ожидал этого…
Князь стоял в растерянности, ничего не понимая.
– Так ты, что ж… сам пришел?
– Зачем же? – улыбнулся гонец.
«Нормально, он человека в качестве телефона использует!» – возмутилась Оксана.
– И все-таки я еще раз прошу тебя сделать так, как я написал! – уверенно сказал гонец.
– Но я не понимаю! – нервно воскликнул князь. – Сначала ты требуешь, чтобы я завоевал этот город, а потом приказываешь посадить здесь на княжение какого-то безродного. Я потратил на эту войну много золота. Я потерял в этой войне множество воинов! Так почему сейчас я должен отдать свою власть?
– Ты много чего не понимаешь, – спокойно ответил тот, за кого говорил гонец. – Ты ошибочно полагаешь, что это были твое золото и твои воины и что ты имеешь реальную власть. Но это не так! И мне сложно, и с каждым разом все сложнее помогать тебе. Ты не слышишь меня или делаешь вид, что не слышишь. Город нуждается в мудром правителе, а не в опьяненном вседозволенностью властолюбце. Власть – это не привилегия, это огромная ответственность! Князь должен сам принимать трудные решения, а не ждать моих советов по каждому пустяку.
– По пустяку? – возмущенно сморщился князь. – Ты считаешь, что мой последний голубь принес тебе письмо с пустяковым вопросом?
– Вопрос сложный, – согласился таинственный волхв. – И это говорит лишь о том, что это ты своим неумелым правлением довел людей до такого состояния. И чтобы поправить дела на вверенной тебе земле, я прошу тебя передать власть этому «безродному», хотя на самом деле это твой брат, и ты об этом прекрасно знаешь. Его разум еще не помутнен пьяными медами и страстными наложницами. Он умен и спокоен, что очень важно для правителя. И он способен слышать меня без посредников.
– Тогда почему же ты сразу не отдал ему власть, как того хотел мой отец?! – взбесился князь.
– Потому что он был бы сейчас так же, как ты безнадежно испорчен. Отдай ему правление, а сам живи в свое удовольствие, пока нет войны.
– А если я не соглашусь? – скрипнул зубами князь.
– Тогда будет сложнее и тебе, и мне.
С этими словами гонец вышел из комнаты. Оксана, наблюдавшая весь разговор из темного угла, бросилась следом за ним.
Она догнала его, когда он уже вышел из города. Он шел быстро, глядя вперед, ни на кого не обращая внимания. Оксана пыталась «вселиться» в него, чтобы понять, что делается в его душе, после того как он дерзко поговорил с князем, но у нее не получалось. Тогда она оставила эти попытки и просто растворилась в воздухе, наблюдая, что же будет дальше. Она думала, что вот-вот его догонят слуги князя, схватят и бросят в подземную тюрьму, но гонца никто не преследовал. Через какое-то время он свернул с дороги и пошел по лесу, потом снова вышел на дорогу. На пути ему попадались села, в которых его гостеприимно встречали, кормили и оставляли на ночлег. Через несколько дней, которые пронеслись для Оксаны всего за мгновение, странник вернулся в родное село. Когда он вошел в свой дом, ему навстречу вышла жена с малышом на руках. Казалось, она абсолютно не удивлена его долгим отсутствием.
Гонец снял шапку и обувь, прошел в комнату и сел за стол все в том же задумчивом состоянии. Ожил он, лишь тогда, когда перед ним на столе появилась тарелка похлебки и кусок хлеба, а жена села рядом и спросила:
– Ну как?
– Что? – встрепенулся он.
– Как там сынок наш учится?
– Учится?
