– Ну, конечно! Ты же сам за ним повозку прислал и велел ехать. Извозчик передал, что ты в городе денег заработал ему на учебу, сапоги привез, штаны, рубаху, чтобы он не хуже городских одет был.
– Э-э-э… – замычал Семенов пра-пра-пра-дед, не зная, что отвечать. – А младшие как?
– Бегают, тоже обновами хвастают.
– Ясно… – только и сказал он.
Далекая прабабка еще что-то радостно рассказывала, но прадед ее уже не слушал. Он встал, надел сапоги, шапку, вышел на улицу и пошел прочь из деревни.
Оксана, ничего не понимая, снова бросилась следом за ним, но услышала лязг открывающейся двери и радостный голос тети Веры:
– Ксюшенька, девочка моя! Да как же ты время-то нашла, чтобы до меня приехать! А я вот видишь…
– Вижу, вижу, тетечка Верочка, – Оксана встала и обняла сильно постаревшую тетку. Неожиданно для самой себя из глаз ее хлынули слезы.
Пока Оксана ревела, тетя Вера спокойно гладила ее по волосам, как маленькую девочку.
– Теперь давай рассказывай, что у тебя стряслось? – спокойно спросила она, когда Оксана почти успокоилась. И Оксана, всхлипывая, поведала тетке всю историю. Слушая, тетя Вера понимающе качала головой и улыбалась.
– Чего ты улыбаешься? – наконец засмеялась Оксана сквозь слезы. – Весело тебе, да?
– Ой, Ксюша! – вздохнула тетя Вера. – Я столько тут историй выслушиваю, что кабы вместе с вами всеми реветь, то слез не хватит.
– Но я правда не виновата! Ты мне веришь?
– Конечно, конечно верю, девочка моя. Только ты знаешь, мало кто из живущих здесь считает себя виноватой.
– Но я правда не подписывала эти бумаги! – воскликнула Оксана. – И не крала никаких денег!
– Верю… – кивнула тетя, – но это не значит, что ты не виновата в том, что с тобой случилось.
– Так, а в чем я виновата? – Губы Оксаны снова задрожали…
– Знать бы в чем, так самое время покаяться. Отец небесный и отпустил бы грех. Может, в том, что Алексей этот твой мало денег зарабатывал. А может, что кому-то дорогу перешла да на подлость такую толкнула. Ничего с тобой не происходит без твоего участия. Раз так вышло, значит, где-то ты ошиблась.
– Даже если ошиблась, то при чем тут грех-то? В чем каяться?
Тетя Вера улыбнулась:
– А ты сама прислушайся: грех – погрешность. Погрешность – ошибка. Грехи, Ксюшенька, – они ж не от злого умысла, они от неумения, от незнания. Никто не виноват в наших ошибках, даже мы сами. Человек изначально грешен, потому что рождается на свет, жить не умеючи. И всему учится сам, ошибаясь и ушибаясь. А покаяние – это ж не просто «Господи, прости меня грешную». Это понимание своей ошибки и поиск правильного решения. Еще Иисус сказал, что в чужом глазу мы соринку видим, а в своем бревна не замечаем. Чужие ошибки видеть легко. Вот и ты видишь – и ошибку Алексея, и ошибки тех, кто его на этот грех толкнул… А свои ошибки ты не видишь. А именно их в первую очередь искать надобно. Вот для того Бог тюрьму и придумал, чтобы было время спокойно посидеть, подумать, покаяться.
– И что ты мне предлагаешь? Пойти, сдаться? Потом сесть в тюрьму и каяться?
– Ну, зачем же? Ты уже здесь. Сиди, думай.
– Но не могу ж я сидеть у тебя тут вечно!
– А зачем вечно? Сиди, пока не поймешь.
– И что? После того как я пойму и покаюсь, вся проблема сама собой рассосется?
– Ой, Ксюша, не ведаешь ты чудес божьих, – улыбнулась тетя Вера и покачала головой. – Ты извини, я на минутку пришла. Меня там ждут. А с тобой мы сегодня вечером поговорим, и вся ночь наша. Моя соседка как раз пока в отъезде. – И тетя Вера снова ушла.
Оксана осталась на распутье. То ли ей вспоминать, где она ошиблась в руководстве своей фирмой, то ли бежать догонять далекого прадеда, который опять двинул непонятно куда. Недолго думая, она махнула рукой и побежала, а точнее, полетела по следам прадеда.
Она догнала его меж двух сел. Он шел и искал то место, с которого неведомый советчик велел ему повернуть в лес. Вскоре он свернул с дороги. Неизвестно сколько времени бродил он по лесу, но ни старца, ни даже намеков на человеческое жилье не нашел. Наконец, обессиленный, он упал на траву и долго смотрел в небо. Оксана, как призрак, носилась вокруг него, но не могла проникнуть в его разум, как ни старалась. Чего он ищет? Зачем ему этот старик? Не за грошами же своими, в конце концов, он идет к нему.
И вдруг Оксана вспомнила, что она может просто подойти к нему и спросить. Так она и сделала. Упав на землю, она обрела тело, нарядилась в одежду, какую видела на своей прабабке, взяла в руку корзину и подошла к лежащему на земле мужчине.
– Дяденька! – жалобно позвала она. – Ты тоже заблудился?
Прадед сел и удивленно поглядел на Оксану.
– Ты кто?
– Я? – Оксана пожала плечами. – Внучка твоя. Вот слежу за тобой и никак понять не могу, почему ты детей и жену своих бросил и в лес убежал. Чего ищешь здесь?
– Внучка? – огорошенно переспросил прадед.
– Если точнее, то очень далекая прапраправнучка. Мы с тобой уже в княжеском замке встречались. Помнишь?
Прадед смотрел на нее без удивления и без интереса.
– Правнучка, говоришь? Это та, которая будет княгиней?
– Купчихой, – поправила Оксана.
– Да какая разница?! – И он снова упал на траву.
– Скажи, – Оксана села с ним рядом, – зачем ты ищешь этого старика?
– Не знаю. Он нужен мне.
– Зачем? Он с лихвой, как и обещал, вернул тебе твои деньги, одел-обул детей, а старшего отправил учиться. Что еще тебе нужно?
– Мне нужен он. Мне нужно жить рядом с ним, видеть его каждый день, учиться у него, слышать его голос, быть его голосом. Я не могу без него… как без воздуха. Мне больше ничего в этом мире не надо.
«Похоже на наркотическую зависимость», – подумала Оксана и поняла, почему не может проникнуть в его разум. Срабатывает инстинкт самосохранения.
– Но у тебя жена, дети… – попыталась образумить его Оксана.
Но прадед только помотал головой.
Тогда Оксана решительно встала, бросила нелепую корзинку с грибами и, топнув ногой, требовательно закричала:
– Эй!!! Старик! Ну-ка иди сюда! Ты ведь прекрасно знаешь, что мы тебя ищем! Выходи!
Не успела она закончить, как увидела, что высокий седой старец стоит возле дерева, опершись на высокий посох, и грустно смотрит на ее прадеда.
– Что ты наделал? – возмущенно набросилась на него Оксана. – Кто дал тебе право использовать людей для своих целей? Ты свел его с ума! Ну-ка, вылечи его немедленно!
Не обращая внимания на гневные вопли Оксаны, старец подошел к лежащему на земле гонцу и спросил:
– Ты искал меня?
– Да! Да! Да! – Прадед вскочил с земли, но тут же упал на колени перед стариком и схватил его за полу длинного рубища. – Возьми меня к себе в ученики! За те минуты, что ты говорил через меня, я увидел так много! Я прикоснулся к таким неведомым мирам, почувствовал такую силу и ощутил такое неземное блаженство, что понял, как бессмысленно все, о чем я мечтал, к чему стремился. Я понял, как убого и бедно в княжеском дворце, по сравнению с тем богатством, что скрываешь ты в своей душе. Возьми меня к себе в ученики!
Старик тяжело вздохнул и сказал:
