заявляет... Ваша реплика, граф.
ГЕНРИ (в роли короля)
Наварра наша станет чудом света,
Двор - малой академией, где будем
Мы созерцанью мирно предаваться.
УИЛЛ. Для занятий науками принимается устав, похожий на
монастырский, что тут же вызывает протест. Бирон заявляет.
(Говорит сам.)
Я клялся вам в ученье быть три года,
А тут немало есть иных обетов...
Не спать, не видеть женщин и поститься -
Мне с этим слишком трудно примириться.
(Смотрит на Мэри Фиттон.)
Чтоб правды свет найти, иной корпит
Над книгами, меж тем как правда эта
Глаза ему сиянием слепит.
Свет, алча света, свет крадет у света.
Пока отыщешь свет во мраке лет,
В твоих очах уже померкнет свет.
Нет, научись, как услаждать свой взгляд.
Его в глаза прелестные вперяя,
Которые твои зрачки слепят,
Их тут же снова светом озаряя.
Наука - словно солнце.
Мэри Фиттон в роли Розалины, поглядывая на Шекспира в
роли Бирона:
МОЛЛИ (в роли Розалины)
Уму его находит пищу зренье:
На что ни взглянет он, во всем находит
Предлог для шутки тонкой и пристойной,
Которую язык его умеет
Передавать таким изящным слогом,
Что слушать даже старикам приятно,
А молодежь приходит в восхищенье,
Внемля его изысканной беседе.
ФЛОРИО (в роли Олоферна). Уилл представил свой портрет!
УИЛЛ. О, Флорио, как и ваш. Не вы ли утверждаете в вашей
книге: «Венеция, Венеция, кто тебя не видит, не может тебя
оценить»?
ФЛОРИО. Не спорю с вами, Уилл. Мы с вами еще поговорим.
Теперь ваша речь - о красоте Розалины, разумеется, хотя король
говорит, что ее лицо смолы чернее.
УИЛЛ (в роли Бирона)
Без Розалины, - или я не я, -
Навеки б тьма вселенную сокрыла.
Все краски, слив сверкание свое,
Украсили собой ее ланиты.
Так совершенна красота ее,
Что в ней одной все совершенства слиты...
