друга на берегах Сакраменто. В притонах Сан-Франциско, что ни ночь, лилась кровь, зато сбережения золотоискателя, равно как ставку игрока, обычно уважали и в палатке, и на игорном столе. Такое же положение было в Австралии, когда эмигранты за несколько месяцев заселили глухие, неизведанные места континента. Золотоискатели, первыми пришедшие на россыпи, завербованные из самых энергичных и самых отважных, по воле судьбы оказавшиеся в одном ряду с отбросами общества, не раздумывая прибегали к суду Линча.
Бывало, что наказывали и невиновных: людям, охваченным золотой лихорадкой, некогда было разбираться, к тому же наказание служило хорошим уроком для остальных.
Фрике вскоре понял, что разъяренная толпа как раз собирается устроить суд Линча. Грязные, воющие золотоискатели тащили на веревке какого-то человека, будто скотину на бойню, а тот отчаянно сопротивлялся, выкрикивая что-то нечленораздельное.
Примерно в ста метрах стояло высохшее, похожее на скелет камедное дерево. Оно и должно было послужить виселицей для несчастного. Парижанин содрогнулся от гнева и ужаса, кровь в жилах застыла. Фрике натянул поводья, пришпорил лошадь.
– Гром и молния! – пробормотал он. – Ведь и я так однажды едва не погиб и Риу-Гранди-ду-Сул[243]. Спасибо, господин Буало выручил, не то закончил бы я свое путешествие с пеньковым галстуком на шее. Так пусть не упрекнут меня в том, что я не спас этого беднягу… Будь что будет… Вперед!
Лошадь мчалась, управляемая искусной рукой, сжатая стальными ногами, перепрыгивая канавы, холмики грязной земли.
Золотоискатели, заметив всадника в полицейской форме, расступились, послышались крики:
– Полиция!.. Полиция!..
«Да, как же, – усмехнулся про себя Фрике, – жандарм прибыл! Они думают, что я принадлежу к этой уважаемой корпорации, некогда прославленной моим другом Барбантоном, неприкасаемым жандармом. Так вот почему они так зло на меня смотрели. Боялись, что я помешаю им учинить расправу».
Лошадь приблизилась к толпе.
– Дорогу! – крикнул Фрике своим звонким голосом. – Дорогу!.. Этот человек принадлежит мне!
Два золотоискателя забрались на дерево и держали конец веревки, обмотанной вокруг шеи осужденного.
С яростным криком палачи спустились с дерева, не выпуская веревки, а казненный повис между небом и землей. Но вопреки ожиданиям он остался жив и отчаянно болтал ногами в тот момент, когда парижанин, прорвавшись наконец сквозь толпу, остановился под деревом.
Встать в стременах, обрезать веревку ударом наотмашь, стащить приговоренного вниз и посадить на лошадь было для бесстрашного гамена делом одной минуты. Все теснее сжималось кольцо вокруг лошади смельчака, все неистовей становились вопли лишенных добычи хищников. Словно не слыша их, Фрике кольнул ножом в бок лошадь, та взвилась, будто у нее выросли крылья, и стрелой помчалась в сторону леса.
Фрике был очень доволен собой.
– Чисто сработано, – сказал он. – У них нет ни одной лошади. Будь я проклят, если они нас поймают. Эй! Парень! Как дела? Хватит тебе умирать. И не так уж долго ты висел. Держись!
В это время раздался свист. Потом грянул выстрел.
– Черт побери! Эти кусочки свинца бегают быстрее нас, так что плохи наши дела. Через пятнадцать минут нас могут повесить или застрелить. Да, веселого мало.
Снова грянул выстрел.
– Ай! Мы пропали! – вскрикнул Фрике.
Пораженная пулей, лошадь жалобно заржала и тяжело рухнула на землю, а спасенный Фрике незнакомец оказался распростертым в куче грязи.
Молодой человек схватил карабин, притороченный к седлу, спрятался за смертельно раненную, еще теплую лошадь и стал смело ждать приближения беснующейся толпы.
– Трудно будет отсюда выбраться, – произнес парижанин. – Интересная у меня судьба. Влечет лишь туда, где опасно. Весь свет объездил, и везде то же самое. Что и говорить! Наша планета – небезопасное место.
ГЛАВА 4
Существование месторождений золота было официально признано в Австралии только в 1851 году, но из документов явствует, что драгоценный металл там обнаружили значительно раньше.
По непонятным причинам власти держали в строжайшей тайне наличие золота в колонии, чем надолго задержали ее развитие.
Еще в 1848 году прошел слух, что какой-то пастух нашел залежи золота в Австралийских Альпах. Время от времени служащие на станциях подбирали и продавали встречавшиеся прямо на земле крупицы золота. Но в большинстве своем первые поселенцы были заняты поисками новых пастбищ, оставаясь равнодушными к месторождениям золота.
И все же золото в скором времени было обнаружено повсеместно. И в граните, и в песках, и в глине; в известняковых породах, среди силикатов; в смесях с окисями марганца и барита. В силурийских, миоценовых и мезозойских породах, а также отложениях плиоцена, в размытых обвалами почвах. В общем, трудно сказать, где его не находили в этой удивительной стране, изобилующей минералогическими богатствами. Даже с помощью науки невозможно было подчас определить глубину разработок, ибо лопата и кирка золотоискателя то и дело опровергали гипотезы геологов и инженеров.
Не распространяясь об этом подробно, скажем лишь, что разработка золотых приисков ведется на аллювиальных отложениях[244] и на кварце. В первом случае извлекают металл из песка или глины, во втором – из горной породы.
Вначале раскопки ведутся на небольшой глубине. Золотой песок, смешанный с землей, кладут в чан с водой и взбалтывают до образования густой кашицы. Кашицу выливают в деревянное корыто с металлической пластиной на дне в виде своеобразного сита. Кашица проходит сквозь отверстия в пластине, а более крупные частицы остаются. В свою очередь, частицы эти промывают в жестяной посудине, что требует большого умения и опыта, и остаются только крупицы золота.
Все эти операции производятся группами рабочих из четырех-пяти человек.
Со временем рудокопов перестало удовлетворять золото, найденное на поверхности земли, и они стали рыть подземные галереи, где часто попадались крупные самородки. Наиболее примечательные находки хранятся в музеях Мельбурна и Сиднея, и каждый экспонат имеет свою историю. Такой самородок – это целое состояние. «Уелкем» («Желанный»), найденный в Бэкери-Хилл в районе Балларата, был продан за двести тридцать восемь тысяч триста пятьдесят франков. «Уелкем Стрейнджер» («Желанный Незнакомец») оценен в двести тридцать девять тысяч четыреста двадцать франков. Самородок «Цапля», найденный в Мен-Александре, был приобретен в Англии за сто две тысячи франков. «Леди Гетем», обнаруженный вблизи Канейдиан-Гали, стоил семьдесят пять тысяч франков.
Разработка жил требует квалифицированной рабочей силы, многочисленного персонала и дорогого оборудования. Этой отраслью золотодобывающей промышленности занимаются преимущественно крупные компании, располагающие большими капиталами. Для извлечения кварца из жил, находящихся нередко на дне галерей на глубине тысячи, тысячи двести и тысячи восемьсот футов, пользуются шахтами. Куски кварца дробят и подают под паровой молот. Молоты падают в корыта с проточной водой и превращают кварц в мельчайшую пыль. Эту пыль вода уносит в емкости с ртутью, которая смешивается с золотом. Ртуть в верблюжьем бурдюке помещают под пресс; она как бы проходит через фильтр, после чего остается тестообразная масса, которую дистиллируют в реторте. Ртуть испаряется, и на дне сосуда остается чистое золото.
