– Вы покорили сына Руджеро. – Подошел Лукка и обхватил за талию. Она ощутила на затылке тепло его губ. По телу струйками пробежало желание.
– Лукка, он знает…
– Он знает, что в доме есть мужчина, – сказал он, прижав губы к ее шее. – Но он не знает кто. Как только он расскажет своей маме, что у меня в доме остановилась
Аннабел могла бы долго находиться в его крепких руках, но ей совсем не хотелось быть застигнутой врасплох матерью Фортунато, поэтому она отодвинулась от Лукки.
Он внимательно смотрел на нее сверху вниз.
– Не волнуйтесь. Фортунато вполне безобиден.
– Но он расскажет всем, что у синьорины Марш есть любовник.
– Вас это пугает?
– Да.
Он сдвинул черные брови и сжал ей плечи:
– Что-то мне подсказывает, что это связано с вашим бывшим мужем.
– Что?!
У него дрогнул уголок чувственного рта.
– Некоторые женщины испытывают вину оттого, что не находят счастья с другим мужчиной после развода. Им все еще кажется, что они любят бывших мужей и ждут, что они к ним вернутся.
– Вероятно, вы знали таких женщин, но это абсолютно безумная теория и ко мне не относится! – крикнула она.
– Разве?
– Что ж, можете заглянуть в мое сердце, и тогда вы узнаете, что в нем не осталось и следа от Райана, потому что он перестал для меня существовать в тот день, когда я узнала о его предательстве.
Он задумчиво на нее смотрел, а она испугалась, что если они будут продолжать в том же духе, то их обоюдная страсть может никогда не возобновиться.
– Неужели вы действительно думаете, что я оставила бы госпиталь, ушла работать к Мелу, если бы у меня была хоть малейшая надежда на то, что Райан одумается, пожалеет о том, что сотворил, и попросит меня дать ему еще один шанс? Он разрушил ту привязанность, которую я когда-то питала к нему.
Лукка пожал плечами:
– Вы меня убедили. Я больше не стану вам об этом напоминать.
– Спасибо. – Голос у нее дрогнул.
– Тогда что еще вас останавливает?
– Не понимаю, о чем вы. – На самом деле она все поняла.
– Я дал отцу слово относительно вас. Мне кажется, что вы слишком озабочены тем, какое впечатление произведете на него.
Она опустила голову.
Лукка разочарованно вздохнул:
– Позвольте рассказать вам кое-что о моем отце, Аннабел. Если бы вы были женщиной такого типа, он бы сразу это увидел и ни за что не попросил бы вас работать у него моделью. Он вас очень ценит, и вы должны это знать.
– Я знаю. И хочу, чтобы наши теплые отношения сохранились.
Лукка коснулся губами ее рта:
– Давайте оденемся и отправимся на берег. Поищу для вас одну из материнских шляп от солнца. Мы наймем катер и проведем день на воде.
Аннабел отвела глаза.
– Замечательно. – Лучше находиться от фермы подальше – так она будет чувствовать себя увереннее.
Собираясь, она прислушивалась, не раздастся ли снова стук во входную дверь. Когда она появилась на кухне, готовая к поездке, Лукка ждал ее с корзинкой в руке.
– Я приготовил все для пикника, – сказал он.
– А таблетки не забыли?
– Не забыл, сестра.
Она не отреагировала на подкол, быстро пошла к машине и открыла багажник. Он последовал за ней и положил туда корзинку. Когда они сели в машину, он улыбнулся ей и надел солнечные очки.
– Ничто не сравнится с тем, чтобы иметь собственного шофера и медика в одном флаконе. Мне начинает это нравиться.
– До тех пор, пока врач не сообщит, что один летчик достаточно здоров, чтобы снова сесть за руль.
Он засмеялся, а она искоса на него взглянула.
– Отдых и нормальное питание делают свое дело. Вас просто не узнать после той первой ночи. – И выехала на дорогу, ведущую к автостраде.
– Вы выглядите довольной.
– Так и есть.
Да, она довольна.
– Несмотря на то что пришлось утром ухаживать за раненым ветераном?
Я не собираюсь притворяться, что не получила от этого удовольствия… после того, как ветеран очнулся. – «Это больше чем удовольствие. Это наслаждение». И добавила: – Вы доказали мне, что есть жизнь после смерти.
– Приятно это слышать.
– Это ваш вклад в мое выздоровление, Лукка. Вы меня запрезираете, если я скажу, что благодарна вам за то, что заставили меня снова ощутить себя женщиной.
– Да я всего лишь несколько раз вас поцеловал.
– Для такой реликтовой особы и этого достаточно.
– Вы на самом деле такой себя чувствуете? Сколько вам лет? Двадцать пять?
– Почти двадцать семь.
– А вы знаете, какая вы красивая девушка? Да о таких, как вы, мечтают мужчины. Не вздумайте в этом усомниться. Сегодня утром я понял, какая вы к тому же любящая и самоотверженная. И не говорите мне, что я не знаю, что говорю, потому что я был рядом с вами.
Она улыбнулась:
– И у вас тоже есть надежда. Для переживших катастрофу мы неплохо справляемся. А теперь нам предстоит большой переезд до гавани. Расскажите мне о ваших сводных братьях. Как их зовут?
– Руджеро и Томазо.
– Вам они нравятся?
– Вначале не нравились. Нам всем пришлось жить вместе на вилле – это выше в горах.
Аннабел понимала, каково ему было после потери матери.
Я не представляла, что у них такие взрослые дети, как Фортунато.
– Они на пару лет меня старше. Удивительно, что отец вам всего не рассказал.
– Лукка, вы напрасно думаете, что я проводила с ним много времени. Гвилио пробыл в Лос-Анджелесе всего два дня. И все это время у него были встречи с Мелом. Когда на прошлой неделе я прилетела в Рим, он встретил мой самолет, и с тех пор мы занимались исключительно работой.
Он прислонился головой к окну:
– Вы видели Марию?
– Пока нет.
– И вы не спросите меня, нравится ли мне мачеха?
– Нет, не спрошу.
– Почему?
– Потому что я знаю, как сильно вы любили свою мать.
Я ее обожал, но со временем Мария стала мне нравиться.
– Я рада. – Аннабел хотелось узнать о нем все, и она спросила: – Какая из себя мать Фортунато?
– Помимо других девушек я встречался и с Челлиной до армии.
Из огня да в полымя, Аннабел!
Она с трудом проглотила слюну и надела темные очки.
– Это она – та самая другая причина, по которой вы не хотели, чтобы кто-нибудь узнал о том, что вы уже дома?
– Нет. Мои причины вам известны. Я не хотел, чтобы отец услышал от кого-либо, что я дома, пока я сам ему не скажу. Но удовлетворю ваше женское любопытство. Если бы я был в нее влюблен, то не уехал бы из Равелло.
Аннабел не могла удержаться, чтобы не задать еще вопросы.
– У вас были из-за нее неприятности с Руджеро?
– Уже нет. Но, как мне кажется, мой сводный брат был рад, что по долгу службы я не находился поблизости.
– Странно, что она прислала дыни.
– Ничего странного. Вся семья умирает от любопытства, почему это мой отец вдруг проявил такое внимание к американской женщине, которую встретил в Калифорнии.
Эмоциональное напряжение между ними было настолько ощутимо, что казалось, можно было его потрогать.
Аннабел включила радио. Ей необходимо успокоиться – Лукка разбудил в ней слишком сильные чувства.
Наконец она увидела гавань. Неужели они проведут целый день вдвоем в таком божественном месте! Сердце у нее подскочило от восторга. Обогнув ряд моторных лодок, она остановила машину у конторы. Но не успела взяться за ручку дверцы, как он зажал в ладонь ее затылок и поцеловал в губы.
Глава 6
Утром в понедельник Лукка услышал, как подъезжает машина отца, и вышел из дома ему навстречу. Они обнялись.
– Наконец-то ты дома. Не могу поверить.
– Входи в дом, папа. Я заварю тебе мамин чай с лимоном.
Я не пил его столько лет.
– Завтрак накрыт на террасе. – Лукка приготовил их любимую еду: яйца, макароны, фрукты, йогурт.
Отец последовал за ним:
– Ты хромаешь совсем немного. Я благодарю Бога за это.
– Я тоже. Как только боль отступит, то вообще не заметишь, что я хромаю. Проходи и садись.
Гвилио оглядел сервировку. Лукка проследил за его взглядом.
– Маргаритки на столе, как любила твоя мама… словно вокруг мало маргариток.
Лукка с трудом сдержал слезы.
– Как твоя работа? – спросил он отца.
Отец утер глаза, прежде чем заняться завтраком.
– Не могу пожаловаться. У нас больший рынок продаж, чем раньше, и нам нужно увеличивать персонал. Но ведь семейный бизнес никогда тебя не интересовал.
– Я рад, что дела идут в гору, папа.
Отец засмеялся.
– Я тоже рад. Значит… ты действительно решил заняться фермерством?
– Да. Вот почему мне нужны эти земельные участки. Я хочу, чтобы самые первые во всем Равелло фрукты продавал Каведзали.
– Это в тебе говорят гены деда.
– Только косвенно. Я родился с генами мамы. Она еще девочкой помогала деду. Но я также унаследовал и твои гены. Ты любил проектировать автомобили, а я полюбил реактивные самолеты. Во мне все смешалось.
Отец долго смотрел на него, и впервые Лукка не смог понять, что у него на уме.
– Ты ненавидел меня за то, что я слишком скоро женился на Марии после смерти твоей матери, – без какого-либо предисловия произнес отец. – Я тебя не виню. На твоем месте я чувствовал бы то же самое.
Лукка был ошарашен.
– Мы с тобой давно все это пережили.
