забастовщиков» — вот как они это назовут!
— Проклятие! А мне даже в голову все это не приходило! — вздохнул Жако.
— Заметьте, я сказал: «Предположим…» — произнес Ла Суре и вновь зашагал по строительной площадке.
— Надо бы выставить ночью охрану, — предложил Шарбен.
— Вот — вот… — задумчиво проговорил Ла Суре.
— Я мог бы остаться на эту ночь с несколькими парнями из Гиблой слободы.
— Ия тоже с Рыжим и парашютистом…
— Нет. Это будет несправедливо. Вы и так взялись за самую тяжелую работу. Вам надо отдохнуть…
— Дудки! — отрезал Жако. — А остальные разве отдыхают? К примеру, мой отец… ну, мой старикан… Сегодня вечером он отправляется в министерство или еще куда?то как член делегации рабочих…
— А завтра вечером наступит ваш черед идти с делегацией. Кроме того, вы молоды…
— В том?то и Дело! — положил конец пререканиям Шарбен.
* * *
Парни притащили из столярной мастерской несколько ведер опилок, и печурка, стоявшая посреди барака, накалилась докрасна.
— Ну вот, все мы в сборе, — с удовлетворением проговорил Жако, потирая шрам на правой руке.
— Не хватает вашего Виктора, — с неменьшим удовлетворением заметил длинный Шарбен.
— Виктор у нас лежебока, другого такого днем с огнем не сыщешь! — прыснул со смеху Мимиль.
— Надо его образумить, не то он плохо кончит.
— Недостает также Клода, — вздохнул Жако.
Он закрыл глаза и прошептал:
— Жанна Толстушка, должно быть, зашла его проведать, утешить, приголубить… Факт! У него все?таки осталась одна рука, чтобы погладить ее, приласкать.
Жако открыл глаза, посмотрел на свой рубец и снова принялся его шлифовать.
— Что это у тебя? — спросил Шарбен.
— Несчастный случай у станка.
— Ты работал металлистом?
— А как же! Я токарь высшего разряда, милый мой.
— Остался без работы?
— Ясное дело!
— Постой?ка! У меня как раз дядюшка работает в отделе кадров на заводе Лавалет в Сент — Уане.
— Невредный родственничек!
— Он мог бы принять тебя на работу. Точно.
— Смеешься!
— Да нет же, говорят тебе!
— Кроме шуток?
— Клянусь тебе. Он запросто взял к себе на завод Двух парней из Шанклозона. Можно бы вместе сходить к нему… — И, помолчав, добавил: —Только скорее решайся, а то его куда?то переводить собираются.
— Но, видишь ли, сейчас…
— За такой случай надо руками и ногами ухватиться. Проворонишь, пеняй на себя.
— Тысяча чертей! Не понимаешь ты, что ли! Не могу же я теперь бросить стройку. Ну и дурень, честное слово!
Жако встал и принялся нервно шагать взад и вперед по бараку. Он остановился перед Рири, который сидел у стола, положив голову на скрещенные руки.
— Посмотрите на него, вот дрыхнет?то!
— Только одним глазом, Жако, только одним! — послышался голос, приглушенный рукавами.
— Ну и парень! — с восхищением заметил Жако. — Думаешь, он спит беспробудным сном, а он дремлет; думаешь он дремлет, а он работает за троих.
Где?то далеко на колокольне пробило три часа.
— Три часа утра, — сказал Шарбен. — Нужно бы выйти еще разок, сделать обход.
— Бр — р… выйти… — вздохнул Октав, придвигая живот поближе к печурке.
Вдруг они услышали, что кто?то скребется в дверь. Все затаили дыхание. Жако подобрался на цыпочках к выходу, тихонько повернул ручку и разом распахнул дверь.
Появилась озадаченная морда Ланьеля. И тотчас же пес пустился наутек. Жако позвал его, но он бежал рысцой в лунном свете, преследуя собственную тень.
— Вот ведь паршивец! — с нежностью прошептал Жако.
— Дай?ка я выйду.
Парашютист вышел и закрыл за собой дверь.
— В общем он неплохой парень! — сказал Шарбен.
— Кто это?
— Да парашютист.
— Подумаешь. Ты говоришь так потому, что он из Шанклозона, а я таким людям не доверяю. Не знаю еще, правильно ли поступил Ла Суре, что принял его на работу. — Жако подумал немного и прибавил: — А вообще?то Ла Суре знает, что делает.
— Хоть бы Иньяс был тут со своим аккордеоном, сыграл бы нам жава, или хоть Ритон.
Дверь открылась. Все вздрогнули. Появился парашютист.
— Ну и холодище! Ланьеля во двор не выгонишь. Бр — р!
Он подошел к печурке, протянул к ней руки.
— Я, правда, не очень уверен, — сказал он, — но мне кажется, что кто?то бродит вокруг стройки.
Парни вскочили.
— Так или иначе, а пора идти дозором.
Они взяли стоявшие вдоль стены палки для кирок.
— Неприятелю не сдобровать! — с восторгом заявил Рыжий, изо всех сил стукнув кулаком по ладони. — Попробуй только, сунься!
Мимиль хватил палкой по столу так, что Рири подскочил.
— Эй, мертвецы, налево кругом, шагом марш!
— Ну, это уж слишком, — пробурчал Рири, лениво ворочая языком, и тоже взял палку.
— Я попрошу у Милу его нож, — заявил Жако. — У Милу есть шикарный нож, стоит нажать…
Но, посмотрев на парашютиста, он тут же прикусил язык.
— Автоматический нож? — спросил Шарбен.
— Да, что?то в этом роде.
— Ты уж лучше не приноси его на стройку. Если полицейские сцапают тебя с таким ножом, — сразу угодишь на скамью подсудимых.
— А палки для кирок?
— Сравнил тоже! Это орудия производства. Ты ведь не нарочно притащил их на стройку. Тут нет преднамеренности, понимаешь?
— Допустим… Ну, пошли, что ли, в дозор?
— Пошли, — согласился парашютист, поглаживая свою палку. — Для меня это дело привычное.
Жако подозрительно посмотрел на него.
За дверью опять послышался шорох. Все застыли в напряженных позах. Ручка двери повернулась.
Парни схватились за палки.
Дверь открылась, и вошел Ла Суре.
