вызыванием демонов, вы не похожи, уж простите. Зато отчаяния на вашем лице было столько, что… И сейчас еще остается. Будете возражать?
А что толку-то? Он мгновенно все понял сам, без моих подсказок, стало быть, попытку отмолчаться воспримет только лишним и подтверждением собственной правоты. Трусливым подтверждением. А я не хочу казаться трусом. Потому что больше ничего не боюсь.
— Нет.
Удовлетворенный кивок и предложение продолжать:
— Я слушаю.
— Что?!
— Причину, конечно же.
Он надо мной издевается?
— То есть?
— Ну, раз уж я все равно оказался здесь, почему бы…
Точно, издевается. Да еще с такой благожелательностью, что тошно становится.
— Вы плохо поняли? Мне нужен был демон. Де-мон.
— Можете считать, вы своего добились. Дальше?
Ох. Поднять бы его на смех или выгнать взашей. Вот только… Он слишком серьезен. И смотрит так…
А я и не заметил! Щитов больше нет. А что вместо них? Непонятно. Вроде бы, все то же зеркало, но не стеклянное, а водяное, на поверхности которого поднялась рябь… Интереса? Быть того не может. Не может!
— Вы — демон?
Он на мгновение отвел взгляд и почти успел спрятать странную искорку, промелькнувшую в глазах, а когда снова посмотрел на меня, уже улыбался. Просто и грустно.
— Начинающий.
Шутит? Другой на моем месте принял бы это признание за насмешку. Но почему мне думается совсем другое? Что я слышу в его голосе? Уверенность. Спокойную, можно было бы даже сказать, бесстрастную. Но сидящий напротив меня парень не кажется равнодушным. Ни капельки.
— И… что вы умеете?
Он качнул головой:
— Не будем задавать неправильные вопросы, хорошо? Лично мне жаль тратить время на поиск неправильных ответов, да и вам, скорее всего, тоже. Скажите прямо, что я должен уметь, дабы успешно осуществить вашу цель?
Если он и не демон, то очень разумный человек. А если все-таки демон…
Чего я хотел? Уничтожить. Все и всех. Все, вызывающее у меня ненависть, и всех своих обидчиков. И каким же талантом должно обладать оружие моего возмездия? Очень простым.
— Разрушать.
Зеркало зеленых глаз разбилось на осколки, тут же закружившиеся в безумном хороводе, словно поднятые невидимым вихрем. Вот они взметнулись вверх и… Упали, ощетинившись изломанными краями. Не глаза — голодная бездна, в глубину которой ведет усыпанная острой крошкой тропа. И, будь я проклят, мне не хочется туда идти!
— Вам повезло.
Голос звучит не холодно и не грозно, а ласково, успокаивающе, совсем не сочетаясь с наполняющей глаза чудовищной и ужасающей глубиной, и от этого несоответствия становится еще жутче.
— В чем?
— Разрушать — единственное, что я умею лучше всех.
И он ведь не шутит. Не позволяет даже на миг усомниться в серьезности и весомости своего заявления. Но упрямство берет верх над благоразумием, и я спрашиваю:
— Можете доказать?
Его ресницы смыкаются на долгий вдох, после которого следует горькое замечание, граничащее с обиженным упреком:
— Вы ведь уже поверили, верно?
Да. Поверил. Только в народе говорят: доверяй, но проверяй. А мне больше нельзя ошибаться. Ни единого раза.
— Поверили, но все же хотите…
Он поднялся на ноги, потянулся, расправляя плечи, и взглянул на меня с какой-то непонятной болью.
— Как пожелаете… повелитель.
Наклоняется, чтобы подобрать с пола первую попавшуюся книгу. Взвешивает тяжелый том в руке. Поглаживает пальцами потрескавшийся кожаный корешок переплета.
— Разрушать… Это так просто. Намного проще, чем созидать. Но всем и всегда нужно только одно из двух. Только одна сторона зеркала. Все неистово стремятся в нее заглянуть, не зная, что увидят лишь гнусное и отвратительное отражение. Отражение собственной души…
Он говорил для себя самого, тихо, но не делая тайны из сказанного. Просто сожалел. Наверное, именно поэтому каждое слово врезалось в мой слух отточенным острием. И хотя я не понимал, о чем идет речь, казалось, еще немножечко, и многое станет ясным. Почти все. Отныне и навсегда.
Книга, подброшенная сильным и коротким движением запястья, птицей вспорхнула с ладони, беспомощно раскрыла страницы, взмахнула ими, словно крыльями, пытаясь удержаться в воздухе, и… Растаяла.
Нет, неверно. Просто исчезла. Мгновенно, не оставляя следов. А нити занавесей встревоженными струнами полоснули меня по щекам, напомнив: кое-что я еще способен чувствовать.
Пустое место на полу. Пустая ладонь, по-прежнему раскрытая и словно протянутая мне навстречу.
— Довольны?
Наверное, должен быть. Только сердце почему-то испуганно прижимается к ребрам. Что-то неправильное происходит. Что-то, чему нельзя происходить. Наверное, даже запрещено случаться. Но ощущения так сильно смазаны и спутаны…
Нет, пусть сомнения убираются прочь! У меня есть цель? А как же! Есть орудие ее достижения? И еще какое! Так зачем же медлить?
— Да. А ты сможешь…
Отлавливать магов по одному? Слишком долго. К тому же, тогда понадобится разживаться выпиской из Регистра, а на подобное дело денег взять негде. Да и зачем мне мелкие лавочники, торгующие амулетами и подобной дребеденью? Не они главное зло, вовсе не они.
Анклав. Вот кого нужно стереть с лица земли! А для этого потребуется всего лишь… Разрушить Обитель. Жаль только, что не будет ни вспышек, ни грома, ни прочего праздничного удовольствия. Но стоя на краю пропасти, теперь уже точно и осязаемо пустой, разве я не стану счастливым? Осталось только отдать приказ.
— Смогу — что?
— Не книгу, а… Больше? Намного больше?
— Сколько пожелаете, повелитель.
Покорное обращение должно льстить, но вместо того мне почему-то хочется скривиться, как от глотка скисшего молока.
— Замок? С сотнями людей?
— Как пожелаете.
И магам на многие поколения вперед больше не придется идти на поклон к кучке обнаглевших от безнаказанности скупцов, управляющих миром. Не будет больше презрения, унижения, растоптанных судеб и разбитых сердец. Одаренные получат свободу жить и чародействовать так, как умеют. Занятые каждый своими собственными заботами, они не собьются в алчные стаи, и новый Анклав не родится, потому что
