отношений с тобой. Никогда. И вот сейчас сама намекаю на то, что моя гостиница находится рядом… Соблазняю тебя.
— Грейс, — хрипло произнес Нил, — ты оказываешь мне честь. Даришь свое тело…
И тут вдруг ее обуял страх. Словно чья-то холодная рука сжала горло. Заставляя себя успокоиться, Грейс отправилась под руку с Нилом обратно к столику. Там она надела туфли, а Нил расплатился по счету.
Дорога до гостиницы не заняла много времени.
Что я делаю? — подумала Грейс, когда «мерседес» остановился. И что буду делать, когда все кончится и я останусь одна? Смогу ли выдержать это?
Ее вновь охватила паника.
— Нил, я не могу! Не могу этого сделать…
Он повернулся к ней.
— Чего не можешь?
— Так рисковать… Я слишком боюсь последствий.
— Если ты о беременности, то у меня есть презервативы. Я ведь обещал максимально позаботиться о тебе. Сделать тебя счастливой.
— Да… и так будет продолжаться, пока ты не встретишь другую женщину.
Нил стукнул кулаком по баранке.
— Я никого не ищу!
— Но и не собираешься вступать со мной в длительные отношения.
— В брак — нет. Я предупреждал тебя об этом.
— В таком случае считай, что и я не вступаю в близкие отношения с мужчинами.
— Только
Грейс расстегнула ремень безопасности и вышла из «мерседеса», краем сознания отметив, что Нил не предпринял ни малейшей попытки остановить ее.
— Прости, — едва слышно произнесла она. — Я не должна была приглашать тебя сюда. И вообще, нам не следует видеться. Это бессмысленно.
С этими словами Грейс захлопнула дверцу автомобиля прямо перед лицом Нила и побежала к входу в гостиницу.
Швейцар улыбнулся ей.
Стуча каблуками по мраморному полу, она бегом пересекла вестибюль. В многочисленных зеркалах отразилась элегантно одетая женщина — Грейс не сразу сообразила, что это она сама и есть.
Нил не последовал за ней. А она ждала этого?
За ней мягко закрылись двери лифта. Наконец-то оставшись в одиночестве после целого дня суеты, она медленно выдохнула.
В номере Грейс сразу и с огромным облегчением сбросила тесные туфли. Затем на кровать полетели юбка и блузка.
Если бы я была смелее, на постели сейчас лежал бы Нил! — подумала она.
Тут Грейс увидела новое свое отражение. Она стояла в узком розовом лифчике и таких же трусиках и рассматривала себя в зеркале трюмо. Нетронутое, неласканое, девственное тело.
Но таков ее личный выбор. Неважно, хорош он или плох.
Проснулась Грейс рано и, наскоро приведя себя в порядок, спустилась к газетному киоску. О вчерашнем разговоре с Нилом она старалась не думать.
Купив несколько газет, в которых упоминалось о выставке ее картин, она заказала кофе и устроилась в своем номере на выходящем во двор балконе. Очень быстро Грейс отыскала статью критика, чье мнение, по большому счету, только и имело значение. Ужасно волнуясь и испытывая сильную сухость во рту, она начала читать.
Вначале автор отметил сильные стороны ее работ, но потом перешел к критическим замечаниям. Под конец взгляд Грейс будто споткнулся об один абзац:
«Очень жаль, что молодая, но подававшая большие надежды художница предпочла коммерческий успех творческому росту. Разумеется, не она первая и не она последняя, однако на этом пути ее наверняка ожидает духовный застой и неосуществимость самореализации».
Уронив газету на колени, Грейс устремила взор вдаль. Ее глаза застилали слезы. Как другой человек смог понять то, что она старалась прятать даже от себя самой?
Ее слух уловил шаги сзади. Вспомнив, что дверь осталась незапертой, она поспешно надела сдвинутые на макушку солнцезащитные очки и закрыла газету.
На пороге балкона показался Нил. Пристально взглянув на Грейс, он вдруг снял с нее очки.
— Не смей! — сдавленно крикнула она.
— Я читал газеты. Это одна из причин, заставивших меня прийти.
— Я не нуждаюсь в твоем сочувствии!
— Грейс, — терпеливо произнес Нил, кивнув на лежащую у нее на коленях газету, — критик лишь указывает на то, что тебе не помешало бы попробовать силы в новом направлении. Если бы он считал, что на тебе как на художнике можно поставить крест, то так бы и написал.
— Но я не знаю, какой путь мне избрать! — воскликнула она. — В том-то и беда. Автор статьи прав, я увязла. И продолжается это уже давно.
Нил собрал разбросанные газеты.
— Знаешь что? Поедем ко мне. Я накормлю тебя завтраком, и ты расскажешь, почему в твоем творчестве начался застой.
Он употребил слово, которое уже давно утвердилось в сознании Грейс, и это стало для нее последней каплей.
— Значит, ты тоже увидел это вчера, рассматривая мои работы в галерее?
— Не нужно быть известным критиком, чтобы понять, что ты упала духом и чувствуешь себя загнанной в тупик.
— Знаешь, как я чувствовала себя на выставке? Как будто я голая и все на меня смотрят.
Однако Нил не спешил выражать ей сочувствие.
— Так происходит со всеми настоящими мастерами, — медленно произнес он. — Великие художники обнажают душу в своих работах, надеясь, что кто-то воспользуется их опытом. Конечно, искусство — это большой риск. Но если у тебя не хватает смелости пройти весь путь до конца, то нечего было и начинать.
— Но ведь у меня прекратился творческий рост! Разве ты не понимаешь, что это означает? А тут еще эти статьи… — Она кивнула на кипу газет. — Тед непременно их прочтет. Он никогда не одобрял моего решения стать художником и сейчас лишь утвердится в своей правоте. — С губ Грейс слетел горький смешок. — Пожалуй, Тед захочет получить компенсацию за купленную вчера картину.
— Он приобрел твою работу, чтобы загладить перед тобой свою вину. И единственным критиком, с мнением которого Тед считается, является он сам. — Сунув стопку газет под мышку, Нил взял Грейс под локоть. — Все, едем ко мне. Там будет яичница с беконом и много кофе. В таком порядке.
— Мне нравится поджаристый бекон, — сказала Грейс.
— Обещаю, такой и получишь.
Нил привез ее в свою квартиру в Кенсингтоне, современно обставленную и оформленную в спокойных тонах. Внимание Грейс сразу привлекла коллекция картин, выполненных в стиле «модерн». И пока Нил готовил на кухне завтрак, она прошлась по гостиной и столовой, рассматривая полотна.
Ей хотелось найти хоть какую-нибудь семейную фотографию, однако таковой не оказалось.
Вскоре аппетитный запах заставил Грейс заглянуть на кухню. Там Нил, в повязанном вокруг талии переднике, выкладывал на тарелки яичницу.
— Не положишь в тостер еще пару кусочков хлеба? — произнес он таким будничным тоном, словно Грейс каждое утро завтракала с ним.
Наверняка я не первая и уж точно не последняя, с кем Нил завтракает, пронеслось в ее голове.
