Александрович… Птеродактили-то, что наверху гнездятся – они ведь все равно что птицы…
– И думать забудь, Иван Ильич! – строго сказал я. – Наш предшественник наверняка на скалы за удобрениями лазил и сам знаешь, чем это закончилось…
– Да мы уж осторожно, Николай Александрович… – начал было мой заместитель.
– Нет! – резко оборвал его я. – Пусть будет меньше овощей, но все останутся живы и здоровы.
Огнев обреченно вздохнул и кивнул мне – бывалый моряк знал цену дисциплине и теперь ни за что (я даже не сомневался в этом) не нарушил бы моего приказа. Пройдя в свою «каюту», я собрал сумку с вещами, что могли пригодиться в пути – завтра на это могло совсем не быть времени. В дверной проем заглянула Наташа и пожаловалась, что у нее кончился крем для рук. Я порылся в своей самой большой дорожной сумке и подал девушке по паре тюбиков крема для рук, для ног, а также для лица и шеи (оба последних – разные). Потом передал ей пару законченных изделий, что все еще лежали на моем столике. Девчонка пару раз чмокнула меня в щеку, а потом попросила включить минигенератор для зарядки доброй дюжины аккумуляторов цифровой камеры.
– Я как-то даже не обращал внимания, – спохватился я. – Вы много фотографировали?
– Почти пятьсот снимков! – улыбнулась Наташа. – И больше пяти часов видеозаписей… Будет, чем подтвердить наши приключения!
– Нам все равно никто не поверит! – вздохнул я в ответ. – Даже в том случае, если эксперты подтвердят подлинность фотовидеоматериалов… Так что все это предназначено лишь для нас самих и, пожалуй, для близких нам людей…
Пройдя в кубрик, мы занялись приготовлением ужина, который сегодня состоял из овощного салата с мясом и оладий из пресного теста. Все получилось не менее вкусно, чем обычно, но мои подчиненные ели как-то рассеянно и даже неохотно – скорый отъезд руководителя экспедиции никому не внушал особого оптимизма и уж, конечно, не добавлял хорошего настроения, но я не стал подбадривать людей: через день-другой они привыкнут к моему отсутствию и уже не будут чувствовать себя такими осиротевшими…
XIV
Я поднялся для своей большой тренировки почти на час раньше обычного, но едва успел приступить к первым упражнениям, как ко мне подошел доктор (ему, похоже, не спалось, если накануне не удавалось наловить пару ведер рыбы) и попросил разрешения половить в море нам на дорогу «осетринки». Надувная лодка уже была полностью оборудована навесом и тростниковыми ограждениями, себе в спутники Козырев наметил Сергея, так что мне оставалось лишь одобрить его затею. Через час поднялся мой заместитель и на пару с Василием отпросился у меня на охоту, чтобы мы могли прихватить с собой «мясца». Доктор вернулся через пару часов и, растолкав Володю, поручил ему заботу о неожиданно богатом улове, а тот немедленно прибежал ко мне (я в это время отрабатывал удары на мешке, подвешенным к перекладине) и спросил, что делать с полудюжиной здоровенных рыбин. Получив от меня все необходимые распоряжения и инструкции, наш юнга постучался к сестре и попросил у нее помощи. Потом подошли Огнев и Василий, притащив с собой внушительный охотничий трофей – ящера под сотню килограммов весом и чтобы немедленно заняться разделкой туши, мой заместитель поднял на ноги Александра (Петр дежурил по лагерю). Словом, почти все восемь часов занятий вокруг меня была небывалая суета, и люди по очереди подходили ко мне с теми или иными вопросами… Когда же я, наконец, управился со своими делами, принял душ, привел себя в порядок и появился в кубрике, то обнаружил, что здесь все заняты копчением, варкой, жаркой и прокруткой на мясорубке богатой добычи. Уже накормленные «до отвала» собаки дремали под наскоро сооруженным для них навесом, все из того же тростника, рядом с «Дредноутом». Глянув на Адмирала, я вспомнил, как мне все это время недоставало ошейника на нем, и решил пожертвовать для этого дела один из своих широченных кожаных поясов. Сходив в свою «каюту», я прихватил там темно- коричневый ремень из отличной кожи и подозвал к себе пса, который сразу с готовностью поднялся и ткнулся прохладным влажным носом мне в руку. Тут я столкнулся с неожиданностью: почти все стандартной длины ремни мне приходилось обрезать – иначе бы они дважды обертывались вокруг моей тонкой талии, но теперь бывший мне совершенно впору пояс никак не мог даже сойтись на могучей шее Адмирала… Козырев, который приводил в порядок свои снасти и был по случаю необычайно удачной (даже для него) рыбалки в отличном расположении духа, став свидетелем этой картины, залился оглушительным хохотом. На шум из кубрика сразу выскочил мой заместитель, выглянула Наташа и обернулся Володя, занятый на нашем «камбузе».
– Что это с доктором? – недоуменно поглядывая то на меня, то на Козырева спросил Огнев. – Истерика, что ли?
– Накатило! – отмахнулся я, мысленно перебирая все возможные в наших условиях другие варианты ошейника. Мой заместитель, недолго думая, подхватил стоявшее на носовой платформе большое (пятнадцатилитровое), полное до краев ведро с водой и выплеснул его на врача. Хохот мгновенно стих: доктор подскочил на месте, сначала было замер, а потом почти сразу наклонил голову набок и запрыгал на одной ноге – вода попала в ухо… Настала моя очередь смеяться, но я даже не улыбнулся – любой из нас мог оказаться в подобной ситуации, и нечего было ее усугублять, делая из человека посмешище…
– Ты что делаешь, Иван Ильич?! – наконец освободив ухо, завопил Козырев. – Крыша поехала?!
– Ты бы свой гогот со стороны послушал, Олег Сергеевич! – тоже повышенным тоном отозвался Огнев. – Жара, видно, на тебя подействовала!
Дальше разбираться я им не позволил – велел немедленно замолчать тому и другому, а потом сам пояснил ситуацию. После некоторой паузы (теперь весь наш коллектив находился здесь) мой заместитель попросил прощения у врача, а тот, в свою очередь, обратился с извинениями уже ко мне. К этому времени Наташа успела накрыть на стол и позвала всех обедать. Мои подчиненные вымыли руки (мой пример) и уселись на свои места, а доктор, переодевшись во все сухое, через несколько минут присоединился к нам. За обедом никто и словом не упомянул о только что минувшем инциденте, а в сдержанных разговорах был лишь обмен мнениями по поводу приготовленных Володей и Наташей блюдах: наваристой ухе, жареной- вареной осетрине и поджаренному ломтиками мясе травоядного ящера.
– Вы уж простите, Николай Александрович! – уже за чаем вновь повинился врач. – Не над вами, упаси Бог, конечно, смеялся, просто шеи у наших собак совершенно необъятные, брючным ремнем не обхватишь…
– Можешь, Олег Сергеевич, не извиняться! – отозвался я, думая о том, все ли я захватил в предстоящую поездку. – Я сразу понял причину твоего веселья! Однако впредь будь посдержанней: добро – водой окатили, а могут и поленом угостить!
После обеда я отправил своего заместителя и доктора (пусть пообщаются наедине) на огород, поручив им набрать свежих овощей, Петра и Сергея попросил разобрать мой походный спортивный комплекс, находящийся на крыше «Дредноута» и отнести его к лодке, Наташу отпустил собирать личные вещи, а Володе, который принялся убирать со стола и с помощью Александра мыть посуду, велел прихватить для нас в дорогу всю необходимую посуду (малый котелок, сковородку, миски), помимо моего личного походного набора. В своем помещении я выпустил из надувного матраца воздух, свернул его вместе с одеялами и покрывалами, прихватил собранную сумку и перенес все к лодке. Затем откинул люк носового багажника и старательно уложил все это, оставляя достаточно места для вещей своих подчиненных, а потом в рубке вдоль правого борта закрепил аккуратно сложенный спортивный комплекс и тут же положил теперь пустые мешки под песок. В это время подошла Наташа в сопровождении Сергея, который принес ее вещи – мне вспомнилось в эту минуту, что девчонка была из очень состоятельной семьи, и для нее было совершенно естественным прибегать к помощи собственных служащих, в категорию которых как-то постепенно стали переходить и мои люди… Я кивнул Сергею на нос лодки, и он, шлепая сапожищами по воде (из-за мелководья груженая лодка стояла в нескольких метрах от берега), подошел ко мне и сложил весь груз на палубе. Я послал мужика за двумя бачками с родниковой водой, что стояли на кормовой платформе «Дредноута», уложил в багажник вещи своей помощницы и только тогда повернулся к ней. Наташа была в своей любимой кремового цвета юбке, открывающей треть бедра, белой блузке в бледно-желтые колечки и своих новеньких сапожках до колен – выглядела очень эффектно, и я даже позволил себе с полминуты полюбоваться девчонкой…
– Вы можете занять свое место! – наконец с невольной улыбкой сказал я. – И устроиться поудобнее…
