нашел великолепным, и он действительно оказался отличным способом сбросить напряжение и успокоить нервы. Но секс был лишь временным решением — уже через несколько часов юноша вновь начал ощущать разъединение своих сущностей. Поэтому он поспешил вернуться к дедушке Цаки.
Старый индеец объяснил, что Гарри нужно вновь научить Зверя и Человека взаимодействовать друг с другом, напомнить обоим сущностям, что они есть одно и сильны лишь в согласии. Именно поэтому через два дня Гарри оказался в самом центре Кордильер, без еды, волшебной палочки и снаряжения. К тому же, на его шее висел мудреный амулет, вызывавший боль, стоило ему перекинуться в тигра. Единственное, что осталось у Гарри — его одежда, совершенно не подходящая для высокогорий, да его оружие — Гелиос и Селена.
Что же до его задачи…Гарри покачал головой. Он не мог понять, почему вообще согласился на это. Он должен был принести в резервацию три трофея: перо грифона, клык горного тролля и коготь виверны (твари вроде дракона, только раза в два поменьше). Все эти твари водились в этих горах — Гарри должен был выследить каждую, пережить встречу с ними, а потом выбраться к населенным местам и пересечь половину страны.
* * *
Даже в июне, даже на сороковой широте, на высоте четырех километров было чертовски холодно. И Гарри даже не мог развести костер — он подобрался слишком близко к грифоньему гнезду. А эти великолепные существа отнюдь не боялись огня — он мог только привлечь их к желанной закуске. Гарри не собирался сражаться с одной из этих тварей, одинаково хорошо чувствующих себя на земле и в воздухе и прекрасно видевших в темноте, ночью, имея под ногами всего лишь шесть квадратных метров горизонтального выступа скалы.
Юноша понимал, почему Цаки отправил его сюда. Выжить и преуспеть здесь мог только человек, обладавший воистину звериными инстинктами — и умевший сдерживать их и думать головой. Он чувствовал, как с каждым днем его звериная и человеческая сущности все переплетаются все сильнее. К концу этого приключения они наверняка должны были слиться в одно целое.
Он бродил по Кордильерам уже неделю, и уже успел добыть один из трофеев, когда на второй же день, ища укрытие на ночь, наткнулся на пещеру троллей. К счастью для него, горные тролли, хоть и были куда крупнее своих равнинных сородичей, не отличались умом. Юноша без особого труда справился с ними: с помощью беспалочковой магии поджег куст у самого входа в пещеру, а когда тролли вышли поглядеть, перестрелял их из лука. В пещере, разумеется, ужасно воняло, но, по крайней мере, было тепло.
В плане разведения потомства грифоны чем-то походили на людей: чтобы самка посчитала самца достойным, тот должен был обустроить гнездо в достаточно защищенном месте, и несколько раз принести ей в подарок свою добычу — овцу, горную козу, оленя…иногда и неудачливого альпиниста. Сейчас Гарри подбирался к гнезду как раз такого, пока еще одинокого молодого грифона.
Конечно, он был вполне уверен, что сможет справиться с грифоном, попросту воспользовавшись Селеной. Но Гарри не хотел понапрасну убивать гордое создание, чья популяция и так не превышала пары сотен особей. Поэтому юноша собирался для начала обшарить гнездо, когда грифон улетит на охоту — он не сомневался, что там должны валяться выпавшие перья.
* * *
Виверны, в отличие от своих родственников-драконов, в природе жили стаями. И их шкура была достаточно плотной, чтобы его стрелы стали фактически бесполезными — они пробивали шкуру, но не могли достичь жизненно важных органов. Лишь то, что огонь тварей и близко не мог сравниться с драконьим, позволило Гарри выжить.
Первых двух тварей он все-таки пристрелил — одной засадил стрелу в глаз, другой — в пасть. С остальными пятью пришлось сражаться на равных — меч против клыков, когтей и хвостов, его навыки в беспалочковой магии — против изрыгаемого тварями огня. По крайней мере, Гарри правильно выбрал место боя — узкое ущелье, с почти отвесными, усыпанными выступающими валунами склонами. Виверны не могли напасть одновременно, что, впрочем, не мешало им действовать в высшей степени слаженно, не давая Гарри ни секунды на передышку.
Он прятался среди камней, уклонялся, подныривал под брюхо виверн и молниеносно, в три прыжка, взбирался по склону, чтобы атаковать врага сверху. И все же ему никак не удавалось нанести хоть сколько-нибудь серьезную рану. Будь у него палочка…
Удар хвоста выбил валун, на котором стоял Гарри, из склона, и тем временем другая тварь уже разевала пасть, чтобы опалить крылышки чрезмерно верткой добычи. Ярость и отчаяние придали Гарри сил, и трехметровый валун, еще не докатившийся до дна ущелья, повинуясь взмаху его руки, бешеным бладжером полетел во врага. Он ударил в грудь и тут же разломился на куски, но и виверна, так и не выпустив пламени, рухнула на склон и покатилась ко дну, выворачивая и ломая крылья, окончательно разбивая ребра. С яростным рыком Гарри прыгнул на нее и вонзил меч в основание черепа.
Остальных тварей смерть товарки привела только в большее бешенство, и они с утроенными усилиями ринулись в атаку. Но Гарри, окрыленному успехом новой тактики, теперь сам черт был не брат. Он прикончил еще двух и тяжело ранил третью, прежде чем последняя посчитала его слишком сильным врагом и сбежала. Едва она скрылась из виду, Гарри повалился в обморок — только его магия позволяла ему держаться до сих пор. Глубокий порез на руке, ожог на боку, сломанная нога — лишь благодаря инстинктивной магии они ни на секунду не замедлили его движений.
Ценой его победе была трехдневная слабость и боль. Много боли. Ожог и порез зажили сами, не превосходно, но они не помешали бы ему выбраться к людям. Сломанная нога, с другой стороны…Гарри вспомнил все, что знал об оказании первой помощи. Он не был уверен, что правильно сложил кости. Перспектива всю жизнь хромать из-за неправильно сросшейся кости его совершенно не привлекала. Утешало его лишь осознание того, что в любой магловской больнице кость можно было сломать заново и сложить правильно, а немного магии ускорит заживление в десятки раз. Он наломал прямых веток и сделал нечто вроде сапога, обвязав ветки остатками своей одежды. Весьма жалкими остатками, надо сказать.
Нужно было выбираться. Нужно было есть. Ему нужна была одежда и какая-то сумка, в которую он мог бы сложить запас еды и свои трофеи. Откуда-то Гарри знал, что нужно делать. Словно всю жизнь провел в лесу, охотясь на зверей и потребляя продукты своей охоты. Это не было настоящим знанием, скорее, чрезвычайно оформленным инстинктом — подобно тому, как птицы инстинктивно умеют вить гнезда и никогда не блуждают во время сезонных перелетов, Гарри весьма точно представлял себе, как снять с оленя шкуру, как выдубить ее с помощью мозгов и золы, как сшить с помощью острой палки и сухожилий сшить из нее некоторое подобие одежды…
* * *
На рассвете двадцать третьего июня на дорогу перед бизнесменом, путешествующим в своем автомобиле из Калифорнии в Техас, вывалился худой, покрытый ссадинами, одетый в едва обработанную оленью шкуру, с замотанной в примитивное подобие колодки ногой подросток. Скорее даже мальчик — высокий и прекрасно сложенный для своего возраста, но явно не державший в руках бритвы. За плечами у него висел великолепный, не по росту лук, в руке он держал сшитую из той же шкуры сумку. Это был, разумеется, Гарри Поттер, хотя сорокалетнему маглу это имя все равно бы ничего не сказало.
— Доброе утро, сэр, — с отчетливым английским акцентом обратился к вышедшему из авто мужчине Гарри. — Я был бы очень благодарен, если бы вы подбросили меня до ближайшего населенного пункта, но вынужден заранее признать, что мне, увы, нечем будет отблагодарить вас за услугу.
— Определенно, приятель, и не думай о деньгах. Тебе явно нужна медицинская помощь. Я удивлен, что ты вообще еще можешь говорить. Садись.
— Благодарю вас, сэр, — Гарри вежливо склонил голову и с горем пополам устроился на переднем сиденье, пристроив Селену и сумку с трофеями сзади. Они тронулись.
— Как тебя кличут, парень?
— Ларри Эванс, сэр.
— Илай Хармен, — он на секунду отвлекся от дороги и протянул руку. Гарри пожал ее.
— Можешь объяснить, как юношу из старушки Британии может занести в такую ситуацию?
— В старой доброй Англии совсем перевелись дебри, и самая крупная дичь, на которую может рассчитывать охотник — какой- нибудь жалкий олень, да и тот непременно окажется личным любимцем Ее Величества. Парламент и конституция — это хорошо, но за такое и сейчас могут вздернуть. А здесь, в этих великолепных горах, никому нет дела до честного охотника.
— А я думал, англичане скучные.
— На самом деле я просто со странностями, — Гарри рассмеялся. — Большинство моих земляков только и могут, что обсуждать нашу паршивую погоду во время чая.
— В аптечке есть обезболивающее…
— Оно бы пригодилось мне неделю назад, когда я выправлял кость. Но спасибо за предложение, мистер Хармен.
Мужчина не нашелся с ответом. Мальчик был ОЧЕНЬ странным. Наверное, если бы Средиземье существовало на самом деле, Гарри был бы одним дунаданов.
Пока магл размышлял о странном попутчике, Гарри принялся анализировать свое почти завершившееся приключение. Три недели в Кордильерах изменили его. Он выполнил задание Цаки и выжил. И, как ни странно, выжил он благодаря своей человеческой половине, а выполнил задание — благодаря звериной. Разум позволил ему находить пищу и тепло там, где инстинкты тигра были бесполезны — и звериная жесткость, бескомпромиссность, целеустремленность позволили действовать уверенно и без сожалений, даже идя навстречу верной
