почти нежно произносящий «Круцио!»… Ничто не могло сравниться с тем, что он почувствовал сейчас, падая в обжигающий океан бешеной злобы.
…– Ты волшебница, как и я, поэтому умеешь делать все эти штуки, – черноволосый мальчишка смотрит на рыжую девочку жадно и тревожно. – Честное слово, я не вру! Я могу доказать!
Но она и не спорит, цветок на ладони продолжает открывать и закрывать лепестки – он забыт. Сестра, нетерпеливо дергающая за рукав, забыта. Зеленые глаза полны надежды, чуть дрожат губы…
Мальчик продолжает говорить. Запинаясь, бормочет, что давно наблюдает за ней, что она точно, ну абсолютно точно волшебница, и ей придет письмо, и она поедет учиться в самую лучшую в мире школу… и тут девочка выдыхает шумно, и на ее лице расцветает улыбка. Та самая, ослепляющее солнечное сияние. Мальчик замолкает, продолжая смотреть на нее, выражение лица довольно глупое.
– Я знала, – произносит она торжественно. – Я всегда знала, что я особенная!
– Конечно! – подхватывает он. – Ты… ну, я думаю – ты лучше всех.
И это было первым звонком. Если бы он мог вернуться в прошлое и сказать тому глупому мальчишке: беги прочь от этой эгоистичной стервы, она тебе всю жизнь поломает! Тогда он не убежал, конечно. За три года, оставшихся до Хогвартса, Лили Эванс привязала его к себе прочнее, чем если бы проводила связующий ритуал на крови. Понадобилось несколько лет и немалое количество унижений, чтобы избавиться от наваждения и научиться адекватно воспринимать – ее, себя, других женщин, мир вокруг.
И вот теперь ее дочь, проклятая полукровка, выросшая у маглов, произносит те же самые слова! Снейп с шипением выпустил скопившийся воздух, заставил себя сделать вдох, потом еще один. Девчонка перестала улыбаться, но взгляда не оторвала.
– Ты – не – особенная! – он гордился собой, голос был почти ровным. – Вы, Поттер, такая же, как все волшебники. От маглов, конечно, вы отличаетесь, но волшебников много. Ваших одногодок в Хогвартсе будет около сорока-пятидесяти.
– Я очень рада, – девчонка снова улыбнулась, теперь не так сокрушительно, просто беглая усмешка. – Мы едем прямо сейчас?
Толстый магл, про которого Снейп успел забыть, подскочил к ней и отчаянно замахал руками. Ах да, он же под заклятием… профессор взмахнул палочкой, снимая Силенцио со всех троих. Сейчас ему был необходим буфер между собой и будущей ученицей – он опасался, что придушит ее, если услышит еще слово.
Буфер получился что надо. Крики огласили комнату почти сразу же.
– Мы никуда не отпустим ее! – это магл-тупица.
– Мы не дадим денег на эту проклятую школу! – это его жена, у нее серого вещества чуть побольше.
– Чо это вы со мной сделали, блин?! – это их сыночек.
«Дело можно иметь только с женщиной», – подумал Снейп. Настроение его улучшилось: от испепеляющей злости к привычному, как зубная боль, раздражению. Он произнес, обращаясь к магле:
– Обучение бесплатное, на учебники и форму деньги есть. Вам не стоит об этом беспокоиться. А если вы попробуете не пустить ее в школу, стихийные выбросы магии будут продолжаться. – Он подумал, что надо пояснить свои слова, и добавил, взглянув на Поттер: – С вами наверняка происходило нечто необычное, когда вы были расстроены. Что-то, связанное с огнем, верно? – «припомнил» он. На самом деле он не забывал об этом ни на секунду.
– Откуда вы знаете? – соплячка заморгала. – Был и огонь, и всякое другое…
– У нас есть методы, – Северус не собирался рассказывать про зачарованную карту Британии в кабинете директора Хогвартса и в Министерстве, которую использовали, чтобы отслеживать волшебство несовершеннолетних. – В школе вас научат контролировать свою магию, и многому другому тоже. Сегодня мы купим учебники и прочее, а первого сентября вы отправитесь в Хогвартс. Домой будете приезжать на рождественские каникулы и на лето. Пока все ясно?
Ответа он не дождался, потому что толстый магл, окончательно взбеленившись, подскочил к девчонке и заорал прямо в лицо:
– Ты никуда не поедешь! Я не разрешаю!
Он замахнулся на нее, но Поттер увернулась от пощечины, отскочила на шаг и выставила перед собой ладони – нелепым жестом, который почему-то казался угрожающим.
– Не забывайтесь, дядя Вернон! – прошипела она.
Магл съежился, и гораздо более тихим голосом повторил:
– Ты никуда не поедешь. Ты останешься с нами.
Она не ответила, обошла его по широкой дуге и приблизилась к Снейпу:
– Мы можем ехать прямо сейчас?
– Да. Прощайтесь с родственниками, вечером я верну вас сразу в ваш город, – ответил зельевар, неприятно удивленный. «Дядя Вернон», отвешивающий оплеухи ребенку, напомнил ему собственного отца. Но, кажется, девчонка может постоять за себя. Снейп последний раз грозно взглянул на притихших маглов и вышел.
Почти сразу же дверь за спиной открылась, прощание вышло очень коротким. Зельевар обернулся – так и есть, девчонка, только уже обутая. В каких-то ужасных грязно-серых ботинках, так торопилась, что даже шнурки не завязала. Во что, кстати, она одета? Как лучше это обозвать – «обноски» или «лохмотья»? Пожалуй, все-таки обноски. Лучше всего выглядел огромный черный свитер, достающий ей чуть ли не до колен, с надписью «Нирвана». Зельевар не понял, при чем тут тибетское заклинание сна, и откуда маглы его знают. Впрочем, это не имеет никакого значения.
– Сейчас мы аппарируем в Лондон, на Диагон-аллею, – сказал он, подходя к Поттер-младшей. На ее вопросительный взгляд пояснил: – Это магический район, там делают покупки к школе.
Он положил руки ей на плечи, сосредоточился… и тут проклятая маленькая тварь дернулась, пытаясь вырваться. Хлопок аппарации показался Снейпу самым жутким звуком в жизни. Не обращая внимания на знакомый шум вокруг – они были уже на Диагон-аллее – он продолжал держать девчонку за плечи, и тряс ее, как куклу, вне себя от бешенства и страха.
– Вы что, с ума сошли… – о, слава Мерлину. Расщепления не произошло. А то вот было бы отлично – случайно убить соплячку Поттер. Половина его знакомых скажет спасибо (а из тех, кто в Азкабане – все). – Никогда, запомните, НИКОГДА не дергайтесь во время аппарации! – прорычал он, продолжая трясти ее. Кроме срезанной пряди волос, да побледневшего лица, в ней ничего не изменилось. А если бы рывок в сторону был сильнее, волосами не отделалась бы. Снейп представил, как стоит на Диагон-аллее, держа в руках окровавленный труп, и его замутило. Облегчение накатывало волнами, но бешенство меньше не становилось. Он встряхнул ее еще раз и выпустил. Девчонка пошатнулась, еще больше бледнея, но смотрела на него с поттеровской наглостью:
– Вы не предупредили, что будет. А я не люблю, когда меня хватают без спроса.
– Я предупредил… – Снейп запнулся. Конечно, выросшая у маглов девчонка не понимает, что такое аппарация, и что для парной нужен тесный контакт. – Будете знать. Вы что, Поттер, собираетесь упасть в обморок? – спросил он подозрительно.
«Мерлин, вот же заморыш, кожа да кости. Ее вообще кормят?»
– Я в порядке, – ответила девчонка тусклым голосом. Она не смотрела по сторонам, как делал бы любой новичок в волшебном мире. Обхватила себя за плечи, прислонилась к стене, глаза опущены, и эта зеленоватая бледность… Профессор неохотно сказал:
– Если вы еще не завтракали, мы можем зайти в кафе. Аппарировать на голодный желудок действительно неприятно.
– Да, хорошо.
– Ко мне обращаться «профессор Снейп» или «сэр» – Зельевар снова почувствовал раздражение. «Воистину, дочь Поттера, тот был тоже катастрофически невоспитан».
Соплячка приподняла голову, улыбнулась не по-детски ехидно:
– Хорошо, профессор-Снейп-сэр, – протянула явно издевательским тоном.
«А вот надменность, как у чистокровной – это от Эванс. Ох, Альбус, что за чудовище поступает в этом году в Хогвартс?»
