Глава 7. В небе (продолжение).
«Им следовало посадить меня на метлу сразу же, пока я еще не опомнилась», – с досадой подумала Эри. Она нервничала; Вуд разбудил ее, велел через пять минут быть на поле, и теперь Поттер пыталась прийти в себя. Короткий сон освежил ее, успокоил… и заставил осознать, что, собственно, случилось.
Она летала!
«Почему же страшно по-прежнему?»
Пытаясь отсрочить неизбежное, Поттер встала со своей кушетки, потянулась, огляделась по сторонам. Женская гриффиндорская раздевалка была маленьким чистым помещением, сквозь стекла с односторонней прозрачностью лился бледный ноябрьский свет. Пахло ванилью и корицей, и чуть-чуть – потом. Эри усмехнулась: в мужской раздевалке, где проходил сбор команды, было в точности наоборот: ядреный запах пота и слабый-слабый – хвойного леса, тщетная попытка облагородить то, что облагородить нельзя. Обстановка – ее кушетка, она же бывшая скамейка, вот-вот превратится обратно, и четыре одинаковых красно-белых шкафчика с фигурной золотой резьбой на них: Кэтрин, Алисия, Анджелина, Розамунд. Розамунд? Хм. Понятно, почему Лисон все зовут по фамилии.
«Ладно. Если справлюсь, надпись изменится на «Гарриет». Надо справиться».
Эри натянула на себя чью-то запасную мантию – самый маленький размер, она все же болталась на девочке, как на вешалке, полы волочились по земле. Квиддичные мантии отличаются от обычных рабочих цветом (гриффиндорские – алые с золотом), да простенькими чарами, не дающими им задираться во время рискованных движений игрока. Учитывая состав гриффиндорской команды, тренировка в обычных мантиях напомнила бы филиал стриптиз-клуба. Четыре девчонки!
Поттер распахнула дверь и вышла к Вуду. Пятикурсник, возившийся с квиддичным инвентарем, посмотрел на нее, покачал головой, достал палочку. Пробурчал «Редукто» – и мантия укоротилась до щиколоток, как полагается.
– …Все понятно? – спросил Вуд. Он объяснял правила очень кратко, зная, что Рон Уизли уже это сделал до него. – Значит так, сейчас будешь снитч ловить – я посмотрю, за какое время ты это делаешь. Минут через пятнадцать подойдут Уизли – потренируешься с бладжерами. Давай, вот метла, Лисон принесла.
Эри уселась на метлу, повертелась в воздухе. Ничего принципиально нового она не почувствовала. Немножко удобнее сидеть, при поворотах перегрузки меньше, скорость выше… Вуд, наблюдавший за ней, недовольно позвал:
– Поттер, хватит баловаться, что ты опять у земли ползаешь? Поднимайся выше.
– Сейчас, – ответила Эри, пытаясь настроиться.
«Ну что за гадость такая!»
Поттер почувствовала, что начинает ненавидеть себя.
Раньше было проще – выручали умные слова, «физиологическая реакция», «акрофобия»… Я-то не боюсь высоты, как бы говорила она, просто меня тошнит, голова кружится, могу в обморок упасть… физиологическая реакция, что вы хотите. А теперь – уже летала, и все было нормально. Организм выдержал. Выдержит еще раз. Почему же так страшно?
Эри вовсе не считала себя этаким сверхчеловеком. Ей доводилось быть избитой до такого состояния, когда не остается ни гордости, ни ненависти – ничего, кроме безнадежного «пожалуйста-пожалуйста-все- что-угодно-только-не-надо-больше». Ей приходилось плакать от боли и упрашивать перестать. Она знала, что тело может подвести, и смирилась с этим. Но дух? Ей нравилось считать себя несгибаемой, прочной, как стальной прут. Внутренний скулеж «не-хочу-в-небо-не-хочу-не-хочу» раздражал, заставляя усомниться в собственной исключительности. (Эри была свято убеждена, что таких, как она, на свете нет. Во всяком случае, таких девчонок нет точно. Насчет парней она была не уверена).
«Возьми себя в руки, Поттер!»
Вуд говорил с подошедшим к нему Джорджем, а девочка все «настраивалась» и «брала себя в руки», когда ее окликнули:
– Эри?
Она эффектно крутанулась на метле, приблизилась к Гермионе. Та выглядела немного смущенной:
– Слушай, я зачем пришла… Мои родители – они же врачи – дали мне с собой аптечку, знаешь?
– Знаю, – ответила Поттер и прикусила язык.
Она действительно знала – еще в сентябре полазила по тумбочкам соседок по спальне. Подивилась на количество шоколада у Перкс, на драгоценности Патил – странно было такое видеть у одиннадцатилетней девчонки, на занятия-то она их не носила. Зачем тогда?.. Сунула нос во все баночки и флакончики у Браун – столько она и у тетки Петуньи не видела, одних бальзамов для губ три штуки. Еще у нее было дикое количество заколок и бантиков, и розовый дневничок – точно как у эриных одноклассниц, разве что на обложке было колдофото, а не обычная фотография, «Чертовы Сестрицы» улыбались и махали руками. Дневник был закрыт не на розовый замочек в виде сердца, а с помощью заклинания (он начал верещать «это секрет!» едва в руки взяла). Впрочем, Поттер и не собиралась его взламывать – и так ясно, что за человек эта Браун. Тумбочка Гермионы, как и ожидалось, была забита книгами, а на нижней полке действительно лежала аптечка.
Но откуда Эри могла это знать? Ой-ой. Как прокололась!
К счастью, Грейнджер не заметила ее обмолвки:
– Они не доверяют колдомедицине, поэтому положили туда все-все, что только можно. Даже такие лекарства, которые… скажем, просто так не найдешь.
– Наркоту, что ли? – развеселилась Поттер.
– Нет! Как ты можешь такое говорить! – Гермиона возмущенно сверкнула глазами, потом догадалась, что это шутка, улыбнулась. – Среди всего прочего, там есть лекарства, которые продаются только по рецепту. Родители запретили мне их трогать, но все-таки дали на случай непредвиденных обстоятельств. И вот… я подумала… – Грейнджер замялась, странно было видеть ее в таком состоянии, – …в общем, тут успокоительные таблетки, я их тебе принесла. Ты ведь еще боишься, верно? А они тебе помогут.
Поттер оцепенела.
Метла Лисон дернулась под ней раз, другой – чуткое изделие реагировало на вспышку адреналина, и старалось опуститься пониже – подобное лучше переживать на твердой земле.
– Ты считаешь, – страшным шепотом спросила Эри, – что мне нужны успокоительные таблетки, чтобы летать?!
Грейнджер вздрогнула, заморгала. Она не присутствовала при исторической сцене «избиение Малфоя», но интонации подруги ее насторожили.
– Полагаю, это не окажется лишним, – осторожно сказала она.
«Грейнджер считает, что я боюсь?! Заучка так думает? Да пошли они все! Да как они посмели!»
Эри взглянула на доверчиво протянутую руку, выхватила пузырек из ладони, швырнула его наземь.
– Не смей говорить мне, что я боюсь! – рявкнула она и свечой взлетела в небо.
– Эй, Поттер! – Оливер Вуд помахал ей снизу. – Я выпускаю снитч!
«Сейчас быстренько поймаю этот летающий (нецензурно), и продолжу разбираться с Грейнджер. Каково – она меня жалеет! Она мне УСПОКОИТЕЛЬНЫЕ предлагает!»
– Давай еще раз! – крикнула Поттер меньше чем через пять минут. Вуд, которому прямо в руки сунули отчаянно трепыхавший крылышками снитч, только головой покрутил. – И поскорее!
Второй раз… третий… Она видела крылатый мячик так ясно, словно он был впятеро больше, и летал вдвое медленнее. Ей не приходило в голову, но сейчас этот шарик стал для нее такой же ЦЕЛЬЮ, как – несколькими часами раньше – стал зеленый слизеринский галстук. Как и в ситуации с Малфоем, она плохо видела, что творится вокруг, сосредоточившись только на нем, обшаривая глазами пространство над квиддичным полем, и устремляясь к цели с неумолимостью прилива.
– Отлично, Поттер! Теперь попробуй с бладжерами! – крикнул Оливер, и в воздух устремились одновременно три мяча – юркий маленький снитч и два тяжелых металлическим бладжера. И ухмыляющиеся близнецы Уизли с битами.
