Аномия в России: причины и проявления

отличие от солидарных обществ, где общее бедствие сплачивает людей и укрепляет их дух.

Вот что писали о положении молодежи в российском обществе риска: «Когда кризис утрачивает свою главную отличительную черту — периодичность, углубляется и превращается в перманентный процесс и налицо невозможность или неспособность найти приемлемый выход из него, начинается эскалация неопределенности и постоянное воспроизводство риска. Как свидетельствуют данные социологических исследований, воспроизводство риска в российском обществе носит именно расширенный характер, что обусловливает его дальнейшую эскалацию. Затрагивая фундаментальные механизмы общественного воспроизводства, риск приобретает системный характер, определяя специфические черты общества, называемого обществом риска.

За прошедшие годы ложное представление о неограниченной свободе как об идеале либерального общества воплотилось в разрушении и расхищении государства и в деформациях правового сознания молодых граждан. А наибольшим адаптивным потенциалом в современных условиях возобладала такая личность, в направленности которой (структуре потребностей, интересов и ценностей) доминируют потребительские по отношению к обществу мотивы… Приобретая в условиях продолжительного системного кризиса тотальный, перманентный характер, угрозы и риск проникают в повседневную жизнь все большего числа молодых людей, слабо контролируются и редко преодолеваются, усиливая процесс его воспроизводства…

Фундаментальное свойство общества риска — неопределенность и непредсказуемость жизненного пути, самоопределения и самореализации в большей или меньшей степени всех молодых людей, что не может не влиять на характер социального развития молодежи как группы…

Прежде всего, это определяется ограниченными возможностями, предоставляемыми обществом для вертикальной мобильности молодых людей. Осознание ограничений стимулирует молодых людей к решительным и рисковым действиям, исход которых в условиях нестабильности слабо прогнозируем. Не сумев реализовать себя в обществе, молодежь становится перед альтернативой: оказаться на обочине жизни или пойти по пути нарушения правовых и нравственных норм…

В целом анализ подтверждает наличие связи между степенью социальной неопределенности образа жизни молодежи, риском и характером ее ценностных ориентаций. Неопределенность жизненной ситуации и необходимость рискованного поведения деформируют ценности-цели и активизируют ценности- средства, оказывая влияние на социальное развитие молодого поколения, как на направленный процесс» [99].

В этой статье дана таблица, которая в более поздней публикации была дополнена данными 2007 года.

Таблица 2

Жизненные позиции российских студентов (в % к числу опрошенных)

Ответы, выражающие «согласие» 1997 г. 1999 г. 2007 г.

В нашей стране столько неясного, что такому человеку, как я, трудно в ней разобраться 73,4 91,9 83,2

Сегодня кажется, что все в жизни обесценивается 73,5 73,7 80,8

Все живут сегодняшним днем и не заботятся о будущем 51,4 64,8 79,7

Ни в ком нельзя быть уверенным 57 57,8 60,5

Сейчас, когда будущее неясно, вряд ли стоит рожать детей 40 43,4 55,4

Таким образом, «общество риска» есть общество массовой аномии в «группах риска».

Вот недавняя оценка состояния молодежи, включающая в себя социально-психологические факторы: «Для установок значительной части молодежи характерен нормативный релятивизм — готовность молодых людей преступить социальные нормы, если того потребуют их личные интересы и устремления… Обычно такая стратегия реализуется вследствие гиперболизации конфликта с окружением, его переноса на социум в целом. При этом конфликт, который может иметь различные источники, приобретает в сознании субъекта ценностно-ролевой характер и, как следствие этого, ярко выраженную тенденцию к эскалации» [10].

Эта «смена вех» получила мощную информационную поддержку, а после ликвидации СССР была поддержана и социальной политикой государства. В ответ произошли быстрые сдвиги в массовом сознании, особенно молодежи: ее установки очень пластичны.

Предупреждения, сделанные в самом начале реформы, сбывались, причем в худшем варианте. Вот выдержка из доклада Комитета РФ по делам молодежи «Молодежь России: тенденции и перспективы» (1993 г.): «Более трех четвертей молодых людей испытывают чувство неудовлетворенности жизнью. Фиксируется быстрое нарастание (за год в два раза) страха перед будущим. В структуре конкретных страхов на первом месте страх перед войной на национальной почве, далее идут одиночество, бедность, болезнь, бандитизм, возможность потерять работу, голод. Страхи такого рода для российской молодежи являются во многом новыми и потому парализуют волю ее значительной части… На шкале ценностей значительно снизилось значение ценности человеческой жизни. Существовавшая тенденция на снижение числа самоубийств прервана. Количество самоубийств резко возросло и будет увеличиваться» [107].19

Как сказано в том докладе, при опросах среди молодежи, составлявшей 32 млн человек, 6% заявили, что согласны убить человека, если им хорошо заплатят. Конечно, они хорохорились, отвечая на такой вопрос, — но ведь это 2 млн молодых людей, допускающих мысль, что они могут это сделать!

В заключение надо вновь подчеркнуть, что аномия не есть следствие только объективных условий материального бытия (в частности, резкого массового обеднения и ухудшения условий жизни детей, подростков и молодежи). Причиной ее является кооперативное взаимодействие изменения объективных условий и культурного сдвига, резкой деформации ценностной шкалы.

Вот вывод социологов (2010): «Обобщение полученных данных позволило сделать вывод о том, что в молодежной среде стали доминировать престижно- потребительские установки и ориентации. Их преобладание во многих отношениях стало естественной реакцией молодежи на реализацию стратегии внедрения рыночных (и квазирыночных) принципов в экономику. В результате в 1990-е годы в сознании значительной части молодежи стал утверждаться когнитивно-ценностный диссонанс, который проявился в противоречии между личными смысложизненными ориентациями и установками, предлагаемыми нестабильным обществом в качестве универсальных норм поведения» [10].

В социологической литературе описаны и представлены в динамике все главные типы аномии молодежи, которые систематизировал Мертон — и социальная мимикрия, и девиантное или преступное поведение в борьбе за средства существования, «ресентимент» (озлобление) и мятеж (ориентация на революционное преобразование господствующей системы социальных целей).

Больше всего внимания уделяется преступности как радикальной форме аномии. Мы посвятим ей отдельную главу. Однако, пожалуй, еще более массовой, хотя и не такой драматической, формой является ресентимент — пессимизм и озлобление на общество, совмещение в сознании желания достичь видимого успеха, предписанного господствующей идеологией, с ненавистью к этому недосягаемому успеху, к наложенным на человека социальным ограничениям.

Именно здесь некоторые социологи видят риск обретения большой частью молодежи «негативной идентичности». Сущность ее Д.В. Трубицын излагает так (2010 г.): «В психологии под негативной идентичностью понимают способ самоутверждения подростков посредством демонстративного нарушения правил и норм, отрицательных образцов для подражания, вызывающее поведение. Сущность негативной идентификации — определение содержания коллективного «мы» посредством образа Врага, деление мира на «своих» и «чужих», возложение ответственности за собственные неудачи на коллективного «другого». Признаки негативной идентичности — рост ксенофобии и агрессии в социальных действиях, упрощение картины мира, рост политической демагогии, идеологизация общественного сознания, “коллективный цинизм”» [71].

Некоторые авторы считают даже, что эти множественные разделения и расколы ведут к особой консолидации людей в общности — на основе страха и цинизма. Это нечто вроде парадоксальной «солидарности в аномии». Эта концепция негативной мобилизации изложена в статьях и сборнике Л.Д.