Берндта Гизевиуса, информатора германской оппозиции, ставшего впоследствии источником американской разведки в Швейцарии; он состоял в близких отношениях с шефом криминальной полиции Гейдриха (тоже информатором оппозиции) Артуром Небе, который сообщил ему, что Гейдрих в день полета Гесса сам летел над Северным морем. Еще Небе сказал ему, что по возвращении спросил Гейдриха, не мог ли он случайно сбить заместителя фюрера. Гейдрих от неожиданности не сразу нашелся, что ответить, потом, когда оправился, коротко бросил, что если бы такое случилось, то было бы историческим совпадением — эту историю Гизевиус поведал после войны биографу Гейдриха, Эдуарду Калику.
Расстояние от Аугсбурга на север до Ютландского побережья по более или менее прямой линии, затем точно на запад до Нортумберлендской береговой линии составляет примерно 900 миль. На его преодоление Гессу потребовалось более четырех часов, если предположить, что он вылетел в шесть и приземлился вскоре после десяти вечера. Скорость полета составляла менее 225 миль в час. Это меньше нормальной крейсерской скорости «Ме-110D» (280 миль в час), но, с другой стороны, 200 миль в час была скоростью экономного режима. Более того, позже Гесс сказал герцогу Гамильтону, что недооценил долготу сумерек в северных широтах, что заставило его перед посадкой повернуть назад и некоторое время кружить. Если К его полетному времени добавить сорок минут, ушедшие на ожидание темноты (что он отразил на схеме маршрута), его крейсерская скорость составит, в среднем, 270 миль в час. Гипотеза Гельмута Кадена вполне реальна. Тем не менее пока доподлинно не установлено, имела ли место его встреча с Гейдрихом, и если имела, то где, поскольку его полетный план не может быть реконструирован с точностью. Единственное, что можно сказать: если Гитлер не приказал истребителям охранять своего «Руди», своего «Гессерла» в жизненно важном и таком опасном деле, как вторжение в воздушные пределы Великобритании, то поступил не свойственным ему образом.
Лететь над Северным морем, как вспоминал впоследствии Гесс в письмах к Ильзе из Нюрнберга, было великолепно и одиноко, вечерний свет источал 'волшебную красоту'. Стада маленьких облаков далеко внизу производили впечатление плывущих по морю льдин, окрашенных в красные тона. Дальше облака исчезли, оставив его совсем без прикрытия. У него промелькнула мысль о возвращении, но он вспомнил о ночном приземлении: если даже он сумеет посадить самолет без необратимого для него ущерба, скрыть это не удастся; об этом сообщат «наверх», писал он Ильзе, 'и тогда для него все кончится навеки!'. 'Смотри на все философски, — сказал он себе, — пусть будет, что будет!' Снова можно предположить, что он указывает Ильзе, какой линии придерживаться: «наверху» о его миссии не знали. Иного объяснения не найти. Пролететь незамеченным на истребителе-бомбардировщике через несколько германских охраняемых воздушных зон невозможно; более того, впереди его ждало приземление на неизвестной полосе с травяным покрытием на территории частного владения в Шотландии.
К счастью, писал он, над Британией он увидел мерцающий в вечернем свете туман, куда он и устремился на всех парах с высоты нескольких тысяч футов, чтобы спрятаться под его покрывалом. Пересекая береговую линию, он достиг 'огромной скорости'. Этот прыжок, писал он, спас его от огня «Спитфайра», усевшегося, неизвестно когда, ему на хвост. Поскольку «Спитфайра» он раньше не видел, об этом ему, вероятно, после посадки сказал герцог Гамильтон. Сомнительно, правда, чтобы там в это время «Спитфайры» несли дежурство.
Первый раз его засекли в 10.10 вечера, когда он находился над морем, милях в 70 от берега. Сделала это радиолокационная станция Чейн-Хоум с высокочастотным излучателем в Оттеркопс Мосс, к северо-западу от Ньюкасла-на-Тайне. В ту пору радары еще не получили широкого признания, и за Оттеркопсом закрепилась печальная репутация сообщать о ложных сигналах, вызванных атмосферными явлениями. Один из операторов, дежуривший в комнате обработки данных командного пункта истребительного подразделения близ Стенмора, вспоминал недавно, что над планшетом в королевской женской службе ВВС пронесся 'заметный шорох оживления', когда было замечено, что из Оттеркопса поступил сигнал. Из документов секретного расследования, проведенного Королевскими ВВС после приземления Гесса, видно, что Оттеркопс сообщал о 'трех и более летательных аппаратах, зарегистрированных на расстоянии примерно в 15000 футов', курс группы, говорилось в рапорте, обозначенной теперь 'рейд Х [неидентифицированный] 42' лежал на запад, средняя скорость передвижения 'ЗОО миль в час'. Когда 'Рейд Х42' приблизился к побережью, его заметили еще две однотипные радарные станции, находившиеся в том же районе, — 'Денбай Бикон' и 'Дуглас Вуд' — и два направленных низкочастотных радара Чейн-Хоум-Лоу в Крессуэлле и Бамбурге. Последний, размещавшийся чуть южнее Фарнских островов, как раз лежал на пути следования цели. Все четыре станции оценили сигнал как отраженный от одиночного самолета. По этой причине последние следователи 'полагали, что оценкой Оттеркопс Мосс можно пренебречь в свете оценок других четырех станций'.
Картину смазал другой сигнал или сигналы, занесенные в книгу записи операций (ОРБ) штаба 13-й группы Королевских ВВС в Устоне близ Ньюкасла-на-Тайне, где его представили как исходящий от '72 Уайт' [двух «Спитфайров» 72-й эскадрильи], вылетевших на задание и зондировавших Фарнские острова и Холи- Айленд'. Но в книге регистрации операций 72-й эскадрильи значится, что '72 Уайт' отправился на патрулирование в б вечера и приземлился в 6.30, следующий патруль '72 Блю' поднялся в воздух в 7.29 и приземлился в 9.10— за час до появления Гесса, т. е. в 10 вечера других патрулей в воздухе не было. В любом случае трудно понять, как сигналы могли исходить от «Спитфайра» на хвосте Гесса, когда он нырнул в туман с 10000 футов и пронесся над крышами деревушки Белфорд на побережье близ Фарнских островов на высоте не более 50 футов, в то время как радары продолжали регистрировать цель, движущуюся в сторону моря в северо-восточном направлении от Холи-Айленда. На этой высоте Гесс исчез из поля зрения радаров, обращенных к морю, а цель, обозначенная на планшете комнаты обработки данных как 'Рейд Х42', продолжала двигаться на восток. К такому выводу, по крайней мере, пришло тайное расследование, заключившее, что след был оставлен 'истребителем, отправленным на перехват 'Рейда Х42'.
Не имея документальных данных, на основании которых следователи Королевских ВВС подготовили рапорт, трудно сказать, почему этому истребителю не присвоили знак «F» (дружеский) или почему в подразделении ВВС в Устоне '72 Уайт' был записан как получивший задание преследовать 'Рейд Х42', когда из книги регистрации операций 72-й эскадрильи ясно, что в это время никаких патрулей в воздухе не было. По этой же причине нельзя с уверенностью утверждать, что Оттеркопс Мосс действительно зарегистрировал приближение 'трех с лишним самолетов' и что эхо от целей, повернувших на восток, исходило от «Me-109» Гейдриха, сопровождавших Гесса до пересечения береговой линии.
Британская система противовоздушной обороны основывалась на цепи радаров, регистрирующих приближение вражеских самолетов со стороны моря. Над сушей эстафету слежения принимал на себя Королевский наблюдательный корпус. Разбитый на посты, он идентифицировал типы самолетов и передавал сообщения центрам групп, где наблюдения заносились на планшеты, сходные с планшетами пунктов управления в штабах истребительных подразделений Королевских ВВС. В 10.23 наблюдательный пост А2 на побережье в Эмблтоне, примерно в 10 милях к югу от Фарнских островов, зарегистрировал звук приближающегося самолета Гесса, двумя минутами позже A3 в Чэттоне, в десяти милях к юго-западу от Белфорда, сообщил о том, что на высоте пятидесяти футов над землей заметил самолет, идентифицированный как «Ме-110». В письме к Ильзе, описывая этот эпизод, Гесс позволил себе некоторую вольность, сказав, что находился, 'вероятно, в пяти и менее метрах' над землей, едва не задевая, как выражаются английские пилоты, в 'бреющем полете' 'деревья, дома, скот и людей'; на англичан, добавлял он, по словам герцога Гамильтона и почтительного обзора в 'Английском летном журнале', Он произвел должное впечатление. Что касалось его самого, то он радовался, как ребенок, так как направлялся прямо к первой наземной цели, которую запомнил, Шевиоту, и, открыв оба дросселя, 'буквально взмыл над склоном, поднимавшимся над землей на несколько метров'. Потом, слегка изменив курс вправо, на другом склоне резко пошел вниз, перескакивая через дома и деревья, махая людям, — так он писал, забывшись в счастливых воспоминаниях. В 10.30 его зарегистрировал пост F2 в Джедбурге и несколько мгновений спустя G1 в Ашкерке. Оба идентифицировали его самолет как «Ме-110».
Оператор ВВС в Устоне усомнился в сообщениях, поскольку знал, что «Ме-110» без дозаправки не вернется домой; он решил, что, возможно, это был «Дорньер», к такому же выводу пришел и оператор на командном пункте подразделения истребителей, где самолету было присвоено обозначение 'Рейд X42J' буква «J» отличала его от 'Рейда Х42', который, согласно сообщениям, ушел на восток в сторону моря.
У Гесса в прозрачном конверте на правом бедре висела карта маршрута к имению Гамильтона, Дангевел-Хаус, но, как он писал, у него не было нужды сверяться с ней, поскольку все наземные ориентиры
