— Эти прикольчики так стары, что уже воняют, — заметил Макс.
— Ага, он завидует, что не он их придумал, верно, Простак? — ответил Косой.
Опустив голову и поджав губы, Макс с отрешенным видом прошелся по комнате. Затем остановился и с теплой улыбкой посмотрел на Веселого и Пипи.
— Вот что я лучше сделаю. Макс посоветовался со мной, и я ответил, что полностью с ним согласен. Тогда он обратился к Веселому и Пипи: — Я дам вам кое-что, куда больше отвечающее вашим наклонностям. Кое-что, на чем вы всегда сможете заработать. — С величественным видом барона, одаривающего преданных слуг за многолетние труды, он провозгласил: — С этого момента салун на Брум- стрит принадлежит Веселому, Пипи и Глазастику! Скажете управляющему Изи, чтобы передал вам ключи, а если у него возникнут вопросы, пусть позвонит мне. Честно говоря, я, ребята, просто не думал, что вы хотите иметь свое дело. Ну как, устраивает вас такое?
Тон Макса свидетельствовал о том, что он нисколько не сомневается, что это их устраивает. И это, несомненно, устраивало их настолько, насколько безработного начинающего солиста устроило бы приглашение в Метрополитен-Опера. Иметь свой салун было для них пределом мечтаний.
Сдавленным от волнения голосом Веселый пробормотал:
— Спасибо, Макс, Башка. Огромное спасибо, ребята.
Маленький Пипи торопливо вытер нос рукавом. Эмоции переполняли его.
— Черт подери! Посмотрим, что скажет Глазастик, когда узнает. Спасибо, ребята! — Он посмотрел на нас преданными глазами.
— О чем я должен узнать, Пипи? — Бесшумно появившийся в дверях Глазастик с любопытством обвел нас взглядом. Пипи обнял его за плечи:
— Глазастик, мы при деле. Макс, Башка и ребята только что отдали нам салун на Брум-стрит.
Глаза у Глазастика стали опасно большими, словно вот-вот должны были выскочить из орбит. Он судорожно сглотнул и зашелся в приступе кашля. Веселый начал стучать его по спине.
— Успокойся, приди в себя.
В конце концов Глазастик пришел в себя настолько, что сумел выдавить:
— Спасибо, ребята!
Макс обернулся ко мне и спросил, как обстоят дела в этом салуне. Я достал записную книжку, нашел страницу с пометкой «салуны» и зачитал цифры, относящиеся к салуну на Брум-стрит:
— Он дает примерно двадцать восемь сотен долларов в неделю на виски и пиве и еще примерно четыреста на игровых автоматах. За вычетом расходов на зарплату, взятки, аренду и товар остается около двенадцати сотен чистого дохода в неделю.
— Отлично, мальчики, — сказал Макс. — Это все ваше. Работников не меняйте, содержите заведение в чистоте и порядке.
— Он сурово посмотрел на Веселого. — И никаких шуток с карманами напившихся клиентов. — Внимательно посмотрев на Глазастика и Пипи и погрозив им пальцем, Макс добавил: — Девок в заведение не допускать.
— Я обещаю, что заведение будет в полном порядке, Макс, — ответил Веселый.
— Еще одно, — продолжил Макс, назидательно подняв палец. — Вы получили дело, которое будет приносить каждому из вас примерно по четыреста долларов в неделю. Припасайте кое-что на черный день. «Сухой» закон не вечен, смотрите, не промотайте все зазря. Ну ладно, давайте займемся делом. — Он показал на ящик на полу. — И будьте неаккуратней. Там внутри очень деликатная механика. Кстати, вы прихватили с собой то, чем сможете открыть двери на фабрике?
Веселый укоризненно посмотрел на Макса.
— Ты что, считаешь нас любителями? — Он извлек связку отмычек и позвенел ими в воздухе. — И у Пипи есть еще один набор. Могу поспорить, что мы за десять минут откроем любую дверь в Нью-Йорке, не используя фомки. А если понадобится фомка, то у Глазастика имеется просто великолепный экземпляр.
Они подняли ящик и пошли к дверям. Веселый на мгновение обернулся и заметил:
— Выглядит так, будто мы выносим гроб.
— Прощайте, мистер Мур, — скорбно произнес я.
— Что? — Веселый опять обернулся.
— Так, ничего, — отозвался я. Ребята скрылись за дверью.
Работа заняла больше времени, чем мы предполагали, но когда они вернулись, неся ящик, вид у них был бодрый и веселый.
— Как все прошло? — спросил Макс. — Повозились, чтобы попасть на завод?
— Возни там столько же, сколько при входе д заведение к Пегги, — ответил Веселый. — Надо еще что- нибудь сделать, Макс? Если нет, то мы хотели бы сгонять в свой салун.
Макс улыбнулся:
— Хорошо, Веселый. Если у Изи возникнут вопросы, пусть позвонит мне, и я дам свое «добро».
— Спасибо, ребята, — хором сказали они. До Брум-стрит, судя по всему, они неслись по воздуху. Изя был на проводе уже через несколько минут.
— Да, да, — ответил Макс. — Салун принадлежит им. И передай Веселому, что я велел добавить к твоей зарплате двадцать пять долларов.
Положив трубку, Макс посмотрел на Простака и на Косого.
— Вы оба добровольно вызываетесь доставить ящик Профессору. Понятно?
Когда мы остались одни, я сказал Максу:
— Со стороны Химмельфарбов могут последовать ответные действия. Они не из тех, кто молча расстается с пятнадцатью тысячами.
Макс усмехнулся:
— Ну и что они смогут доказать? Если смотреть со стороны, то мы сами потеряли на этом деле двадцать тысяч. Конечно, они могут предположить, что мы в сговоре с Профессором, но у них нет никаких доказательств. У них нет даже печатной машины. Кроме того, у них будет еще одна проблема: что делать с мистером Муром.
Макс откинулся в кресле, закрыл глаза, и его лицо приняло умиротворенное выражение. Я решил, что он задремал, но он слегка пошевелился и расслабленно пробормотал:
— А знаешь, Башка, нет худа без добра. Эти Химмельфарбы вполне могут заняться производством туалетной бумаги.
Глава 19
— Срочно позвоните в клуб, — прямо с порога объявил Толстый Мои при нашем появлении на следующее утро. Макс многозначительно повел бровями и, бросив мне: «Я так и думал», спросил у Мои:
— Он сказал, в чем дело?
— Нет, не сказал, — покачал головой Мои. — Он сказал только, что это важно. Звонил сегодня уже два раза.
Макс проглотил свое виски и набрал клубный номер районного лидера Демократической партии. После короткого разговора он с озабоченным видом положил трубку и взглянул на меня:
— Пошли. Вроде бы это срочно.
Мы без стука вошли в расположенный в клубе офис партийного босса. Он обеспокоенно посмотрел на нас из-за стола и жестом указал на беспорядочно стоящие по всей комнате стулья. Мы подхватили по стулу и подсел и к его столу.
— В чем дело? — спросил Макс.
— Сегодня утром было два звонка. Один с Сентер-стрит… — Босс вгляделся в наши лица, проверяя, произвело ли это на нас должное впечатление.
— И? — спросил Макс.
— Из управления полиции. А второй — из офиса районного прокурора.
— Ну и что? — спросил Макс.
— Я хочу, чтобы вы, парни, поняли, что я нахожусь на работе.
— Хорошо, мы знаем, где вы находитесь, — сказал Макс. — Так в чем дело?
