И — светлело. Случая ли? Или воли Божьей?
Последнее слово в споре с судьбой осталось за Трофимом. Словно мстя ей за горечь многолетних поражений, в середине 90-х он произвел мощнейший залп изо всех видов музыкального оружия: попсового (Светлана Владимирская, Каролина с хитом «Мама, все о»кей!»), рокового (альбом «Грешной души печаль»), наконец, «шансонного». Последнее займет нас в этой главе пуще остальных.
Не «упакованным» маститым «композом», с хорошей аппаратурой и обширной клиентурой, находим мы Трофима в начале 90-х, но горьким пьяницей, чья домашняя студия состояла из гитары и усилителя — «совковой» «Ригонды».
Сразу вспоминается его же песня «Алкаш», замечательная тем, что составляют ее почти сплошь — глаголы. У «Алкаша» нет имени — таких миллионы. Ни числа, ни лица, ни даже рода у него тоже нет.
Так случай или воля Божья — что уберегло Сергея Трофимова от финала песни о «белой горячке»? Если случай, то у него есть имя — Степан Разин. Сейчас он глава компании звукозаписи «Зодиак рекорде». 7 лет назад он, тогда продюсер
Каролины, открыл слушателям Трофима, с чем тот не спорит:
«Я никогда не рассматривал то, что стало содержанием альбома «Аристократия помойки» серьезно. Для меня это — хобби, как модели какие-нибудь склеивать...»
Это смотря как склеивать. У фанатов своего дела процесс обычно идет в охоточку. А тому, кто впервые пробует, может нудным показаться. И уж не вернется он, попробовав, к этому делу больше.
В 1995-м году выяснилось, что и модели не какие-нибудь, а социальные. Вдобавок — весьма популярные.
Разин и Трофимов познакомились задолго до объединения усилий для записи и выпуска «Аристократии...».
«Я понимал, — вспоминает бывший продюсер,
— что корень многих бед Сергея — в бутылке. И однажды предложил: «Сережа, бросаешь пить — куплю тебе клавиши». Приобрел «Энсоник», показал е"му. Он, как увидел инструмент, весь загорелся. На следующий день пошел и закодировался. И получил клавиши, согласно нашему уговору. Теперь у него было на чем творить...»
Постепенно жизнь Сергея Трофимова стала налаживаться. За полтора года он собрал приличную студию, в его музыкальное «ателье» посыпались заказы от “поп-исполнителей После суперуспеш-ного альбома песенок-хобби, он вкусил-таки славы и денег. Наконец, воссоединилась семья: к нему вернулись жена с дочкой.
А продюсер Степан Разин размышляет над метаморфозами, к которым приложил руку
О
«Ведь как меняются судьбы людей! Был Трофим беден и непризнан — все шло кувырком, стал обеспечен и популярен — и жить стал нормально. Получается, все решили деньги и успех?! Или Господь Бог? Я, человек прагматичный, смотрел со стороны. Может быть, Бог в секунду вдул в него тот талант, который раньше никак не хотел раскрываться? Или послал ему меня? А может, денег ему дал? Пути Господни неисповедимы».
Когда талант «попер» из очнувшегося от пьяного оцепенения Сергея, он стал очевиден настолько, что Степану ничего не оставалось, как что-то с ним делать:
«Я, по определению, лишь оптимизатор творческих и технологических процессов. Я не управляю даром, но способствую его развитию в правильном русле. А поскольку творчество Сергея Трофимова было достаточно разноплановым, одного русла ему было мало». «Но с чего начать?» — думали друзья-приятели — композитор и продюсер. Планов строилось громадье: они верили, что сотрудничество будет долгим. С подачи Степана программа «Грешной души печаль» была, наконец, востребована. Но работала она, в большей степени, на имя Александра Иванова. Сергей Трофимов раскручивался здесь исключительно как композитор.
«Безусловно, его исполнительский старт должен быть ярким, — рассуждал Степан Разин. — Честность, открытость, простота и законченность формы — вот то, чем можно расположить к артисту публику. Вопрос попадания в цель решался на уровне подсознания: нравится не нравится. Один рассказчик так травит анекдоты, что все хохочут, а от другого плакать хочется. Я и воспринял первую же продемонстрированную мне «шансонную» вещицу Трофима как классный анекдот, рассказанный в своеобразной авторской манере. Очень натурально все у него выходило. И было ясно, что не поп-композиции, а именно эти «комические куплеты» получались у него в тот момент времени лучше всего.
«Аристократия помойки» — название песни и всего альбома, ставшее затем именем целой серии программ Трофима — это «низкое» и оттого сразу привлекающее к себе внимание название — к сожалению, несет в себе один минус, правда, несущественный для слушателя: оно не отражает во всей полноте содержания альбома. Получается, и братва, и герой задумчивой песни о блатном счастье, и автор в пронзительном «Романсе» — все они суть быдло постперестроечное?
Песни «Аристократия помойки» и «Вот и все...»,
— говорит Трофим, — моя реакция на «перестройку» и все, за ней последовавшее. К сожалению, все еще жива мечта Ильича и кухарка по-прежнему управляет государством... А само название альбома — оно просто, что называется, «покатило» в народе, потому и переросло в серию».
А если «Песни о России» пластинку назвать, что ближе к сущности, — не «покатило» бы? Ох, уж эта пресловутая коммерческая серийность! Ее, применительно к «шансонному» творчеству Трофима, мы еще коснемся, а пока попробуем, на свой страх и риск, растолковать авторскую фишку.
Для простого слушателя, любителя блатной песни, ниже парадоксов не существует. Он либо покупает кассету с песнями, обрывки которых ловит его ухо из ближайшего ларька звукозаписи, либо равнодушно проходит мимо. Для меня, человека, мыслящего предвзято, отягощенного не имеющим никакого значения для обычного слушателя знанием Сергея Трофимова как талантливого композитора и аранжировщика, кажется странным, почему автор попридержал в «Аристократии...» своих коней. Почти везде — незатейливые мелодии, минимум аранжировки, компьютерный, неживой звук, блатные аккорды на
