— На тебя не угодишь, — буркнула подруга. — И все же, я советую тебе подумать. Зачем-то Бог исполнил твое желание и послал женишков. Значит, надо что-то делать, а не сидеть-сиднем и не поддаваться комплексам!
Глава 3. Смех и грех
Совещание продолжалось.
— Осталось обсудить один вопрос. — Директор обвел присутствующих строгим взглядом. — До каких пор сотрудники будут опаздывать?
Ирина скисла окончательно. Укрепление трудовой дисциплины — это надолго.
— Извините, у меня важный звонок, — стараясь не стучать каблуками, она выскользнула из кабинета. Важный звонок не был выдумкой. У Дианы — окно между встречами, значит можно перекинуться парой фраз.
— Достали, — объявила Ира вместо «здрасте».
— И вам не болеть, — ответила подруга и сразу же подрезала крылья: — У меня через десять минут начнутся переговоры.
Сущее наказание эти бесконечные Дианкины семинары, встречи и всякое-разное.
— В общем, у меня новости. Сподобилась, наконец-то, получить гнусное предложение.
— То есть? — Обрадовалась новости подруга. — Кто, когда?
Утро началось со звонка:
— Ира, зайдите ко мне, — уронил Сева. Затем добавил, зачем-то: — пожалуйста.
В кабинете Рубаняк напомнил про совещание, вернул исправленные договора и даже не доставил себе удовольствие прокомментировать сделанные девчонками ошибки. Затем без прелюдий заявил:
— Я еще раз внимательно изучил вашу докладную и хочу сделать встречное предложение. Давайте, поступим так, я закрою глаза на ваши делишки, а вы в свою очередь…
— Какие делишки? Что вы имеете в виду? — переспросила Ира в полном недоумении.
— Ну, то есть… — немного смущенно Сева выдавил: он обещает некоторое попустительство со своей стороны, если Ира в ответ поделится с ним частью своего премиального процента и согласится проводить с ним часок-другой пару раз в неделю.
Смешно, но первой реакцией стало умиление. «Сподобилась!» Наконец-то непосредственный начальник сделал «гнусное» предложение. «Значит, слухи о сексуальных домогательствах в современном бизнесе не так уже и преувеличены?!» — хмыкнула Ира. На большее чувства юмора не хватило.
— Уточните, пожалуйста, — медленно произнесла, — что значат делишки, на которые вы собрались закрыть глаза и в чем будет заключаться попустительство?
Рубаняк скорчил недовольную гримасу:
— Договоры, которые заключают ваши менеджеры — это сплошное недоразумение. В них столько ошибок, что мысли о злоупотреблениях возникают сами собой. Я уже не говорю про постоянные откаты клиентам и оплату наличкой.
— Над договорами мы работаем. Что касается остального, то правила в рекламном бизнесе установила не я.
Рубаняк отмахнулся от объяснений.
— Хаос — прекрасная среда для махинаций. Раз так, я хочу с этого что-то иметь.
— У вас, Сева разгулялась фантазия, — отрезала Ира. — Это же касается и другой части вашего рационализаторского предложения. Или … — Ирина выдохнула, — я что-то не так поняла? Возможно, вы имели в виду нечто совсем иное?
Рубаняк легко пошел на попятный:
— Ирина Игоревна, я ни как ни хотел вас обидеть…дело-то полюбовное…
— Полюбовное?
Потом Ира сама удивлялась столь бурной реакции. С трудом подавив желание, ударить Севу по наглой роже, она резким движением смахнула со стола бумаги, швырнула в угол подвернувшуюся под руку статуэтку золотой черепахи с зажатой во рту монеткой и стремительно вылетела из кабинета, с грохотом закрыв за собой дверь.
— Наглая баба! — Полетело вдогонку.
Она услышала и не поленилась, вернулась, прошипела в растерянные мужские глазенки:
— Сам козел!
Затем Ира демонстративно медленно достала из кармана мобильник, мельком взглянув на экран, нажала пару кнопок:
— Василий Иванович, — протянула игривым тоном, — Лужина беспокоит, Ирина. Извините, что потревожила, но срочно нужна ваша помощь. Господин Рубаняк слишком многое себе позволяет. Он …
Сева побледнел, но не проронил ни слова.
— Он … — Ира специально затянула паузу. Пусть Рубаняк помучиться: — Он кричит на меня. А сегодня дело дошло до оскорблений. Почти до рукоприкладства.
— Я поговорю с ним, — угрюмо уронил Рязанов.
— Если можно — прямо сейчас. Я звоню из его кабинета.
— Передайте Севе трубку!
— Одну минуту.
Рязановское недовольство не уместилось в трубке и вырвалось в комнату.
— Сева, что за дела? — услышала Ирина чужой диалог. — Какого черта? Ты что совсем …
Далее последовала неформальная лексика.
— Все понял! — выдохнул Сологуб в ответ и вернул Ире телефон. Затем, резко оттолкнув кресло, выбрался из-за стола, отошел к окну. С минуту Рубаняк изучал пейзаж, а потом уронил, не поворачивая головы:
— Ирина, простите меня и давайте, забудем про этот инцидент. Сам не знаю, что на меня нашло. Наверное, вы слишком красивая женщина, что бы рядом с вами не хотелось делать глупости…
…
— Так и сказал? Да, он поэт, твой Рубаняк. — Диана восхищенно цокнула языком и нараспев повторила: — Наверное, вы слишком красивая женщина, что бы рядом с вами не хотелось делать глупости. Везучая ты Ирка. Мне такое директора не говорят.
— Еще бы. Узнав размер твоего гонорара, они просто теряют дар речи.
— Ой, опаздываю. Но ты подумай над предложением. Возможно, это начало чего-то большого, светлого, взаимовыгодного.
Вместо голоса подруги в трубке разлились короткие гудки. Время аудиенции закончилось. Ира с сомнением посмотрела на дверь директорского кабинета. Совещание еще продолжалось. Вернуться? Ни за что!
Появление начальника отдела нарушило рабочую обстановку. Девчонки закончили телефонные разговоры с клиентами и затеяли допрос.
— Что вы обсуждали на этот раз?
С утра Оля и Лара уже получили нагоняй от Севы и свято верили, что за один проступок дважды не наказывают. Тем ни менее Ира сделала строгое лицо:
— Первый час меня ругали меня за договора. Второй грозили штрафными санкциями. Под конец третьего обещали расстрелять.
— Ты нас защищала? — пискнула Лариса.
— Конечно. С пеной у рта, — призналась Ира.
— Я знаю, что ты им сказала, — обернулась Оля. Копируя Ирины интонации, она возвестила: — Главную задачу — приносить деньги — мои барышни выполняют блестяще. Остальное — хочется верить —
