объясняю. А он говорит – типа, похоже на эффект от ЛСД. Только там ярче.
«Ну-ка, ну-ка, – говорю я, – с этого места подробнее».
А Ботану же только волю дай! Сразу лекцию затеял, высоконаучную: «ЛСД, или диэтиламид лизергиновой кислоты, почти случайно открыт в 1942 году профессором Альбертом Хофманом, когда он работал в фармацевтической корпорации…» – «Стой, стой, – кричу я, – тормози! Здесь тебе не «Умники и умницы». Опустим формальности, действие-то какое?» Ботан смачно затянулся, дыхание задержал, потом выдохнул и говорит: «Расширение сознания. Выход в иные миры».
М-да, дружище, знал бы я тогда, что меня ждет в «иных мирах»…
Тлеет косячок.
Неспешный разговор
О вечном.
Стали вспоминать, кто из музыкантов этой заразой баловался. Сознание расширял. Джим Моррисон, так? Джимми Хендрикс. Битлы не брезговали. Из джазменов – Дженис Джоплин, Джо Кокер, старина Колтрейн… Легче сказать, кто не пробовал.
Про ЛСД я, конечно, и раньше знал. Но сейчас, видать, созрел. Время пришло, то самое.
«Давай, – говорю я Ботану, – с расширением сознания экспериментировать!» Ботан задумался и… думал минут десять, наверно. Ну, он когда курнет – ужас какой тормознутый. Я уже решил, что он про меня забыл, когда он рот раскрыл: «ЛСД я не знаю, где достать. А вот мескалин… Есть один тип, промышляет этим». Я поморщился, типа – кактусы жрать?! А Ботан уже накумарился, понесло его. «Ты что! Кастанеда, Дон Хуан, отдельная реальность!.. «Под воздействием мескалина я вдруг ощутил, что бог и дьявол находятся не за пределами моего сознания, но внутри меня…»» – сладко пел он.
Бог и дьявол внутри меня… Понравилось мне это, дружище, я ж не знал как оно обернется. «Ладно, – говорю, – хрен с тобой. Заверните в бумажку».
Тут до Ботана дошло, что я говорю на полном серьезе. Врубил он задний ход, да от меня отцепиться мало кому удавалось. В общем, вынудил я Ботана познакомить меня с наркодилером.
Хм, дилер… Я как-то по-другому их представлял. Этот Вадик был перепуганным и слегка пришибленным на голову пареньком лет двадцати. Мы встретились в подземном переходе на «кольце», он сунул мне перемотанный скотчем черный полиэтиленовый пакет, и озираясь по сторонам, прогундосил: «Это как бы не мескалин, но не хуже. Грибы, как бы. Галлюциногенные». Я в пакете дырку проковырял, заглянул – там поганки какие-то. Ножки тоненькие, коричневые, шляпки фиолетовые. По виду – полная хрень.
Говорю: «Что ж ты, зараза, делаешь! Тебе разве грибы заказывали, ишак потомайский?!» А Вадик сморщился весь и шипит: «Тише ты! Я же говорю – грибы как бы не хуже. Попробуй сначала, если не понравится – я деньги верну. Все, расходимся в разные стороны, и ты меня как бы не знаешь».
И смылся.
Ну, пришлось грибы лопать, вместо пейотля. Какой приход я поймал, уже рассказывал, дружище. Помнишь, Агиба хайку читала? Ну вот.
А на другой день я прямо с утра поганку зажевал и с Агибой разговорился. Только она что-то не в духе была, сбежала быстро. Потом я бродил по ботановской квартире и все забывал. Серьезно. Хочу, к примеру, воды из чайника глотнуть, прихожу на кухню… и думаю – зачем я здесь? Или обращаюсь к Ботану и к середине фразы уже не помню о чем хотел сказать.
Но ягодки пошли, когда я прилег на диван. Не успел закрыть глаза, как понеслось!
Я почувствовал, что меня уносит назад. Лечу затылком вперед по коридору, на стенах которого огни светильников. Они вылетают у меня из-за спины, стремительно проносятся и остаются позади. Коридор все время изгибается, поворот за поворотом, скорость нарастает… Свет плафонов сливается в одну сплошную дорожку, меня переворачивает, и я теряю представление – где «верх», где «низ», где «право», а где «лево»…
Меня затошнило и я открыл глаза.
В комнате стало темнее. Я решил встать и включить свет, но обнаружил, что пристегнут к дивану наручниками. Ну, знаешь, кожаные такие, с клепками, в порнушках наверняка видел. Хочу пошевелится – не могу. Тогда я закричал: «Ботан, мать твою за ногу, что за хохмочки?! А ну отвязывай быстрее!»
Из своей комнаты медленно выходит Ботан… Его лицо в тени, свет падает сзади. Я присматриваюсь и вдруг с ужасом понимаю, что не Ботан это вовсе. Бр-р-р…
Погоди, дружище, в курилку выйду. Давай подымим, легче вспоминать будет.
Так вот. Выходит какой-то фуфел, фигурой вроде бы Ботан, но лицо не совсем его. Как объяснить… Ну, как будто это гипсовый слепок с ботановского лица. Такой же бледный и с пустыми глазницами.
И движется этот псевдо-Ботан неспеша в моем направлении. Я струхнул, признаюсь, дружище, но нашел в себе силы дать отпор. «Пошел на хер! – говорю. – Не приближайся, хуже будет!». А он тихо отвечает (голос чисто ботановский): «Мне уже хуже не может быть, Виргус».
Приблизился к дивану и остановился.
- Хуже быть не может, потому что я скорблю, Виргус.
- Эээ… Знаешь, я тоже скорблю вместе с тобой, уже почти плачу. Только отстегни браслетики, будь другом, – прошу я, стараясь не смотреть на него.
- Да, я думаю, ты должен скорбеть вместе со мной.
- Слушай, о чем речь вообще, а? Давай ты меня развяжешь и мы поговорим как взрослые люди…
- Ты должен скорбеть, Виргус, о своей пьесе. Ты доигрываешь ее, пора раскланяться и уйти со сцены.
- Че… чего?! Что ты мелешь, конь педальный!..»
Тут псевдо-Ботан тронулся в обратный путь. Шел он так же медленно, но спиной, будто пленку назад отматывали. И прежде чем скрыться в ботановой комнате, приостановился и говорит: «Вспоминай, Виргус, вспоминай. Девяносто третий год, август».
…Что? Сейчас иду, сестра. Минутку.
Отбой у нас, дружище. В общем, монстр вышел, а я в сон провалился, кажется. Не помню, что дальше было. Но когда проснулся (никаких наручников, конечно, ничего такого), монстр отчетливо встал перед глазами. Слепок лица. Последние слова.
И я стал вспоминать.
Девяносто третий год. Ага. Август. И что?
Шабашка с азерами. Хм… Строительство флигеля для сельсовета.
Дискотеки в клубе. Дожди, слякоть, грязь.
В бараке устойчивый дух табачного перегара. Под ногами пустые бутылки.
Холодно.
А-а-а!
И тут я вспомнил. Я вспомнил, вспомнил, вспомнил… И надо сказать, дружище, воспоминание не принесло мне радости. Нет, не принесло. Только мурашки побежали по телу, покрывая его густым копошащимся слоем.
Все, все, сестра, ложусь.
Дружище, завтра дорасскажу, ладно? Спокойной ночи. Береги себя.
Элис. Все минется
Привет, друзья =) Как вы тут, не скучали?
Сегодня позвонила Луиза – я и забыла, что мы договаривались сходить в кино. А только я положила трубку, звонит Жанна. Я обрадовалась – соберемся вместе! Жанка сперва поломалась, конечно, как без этого. «Ох, дорогая, столько дел, ты не представляешь…» Но я-то знаю, что без нас с Луизой она долго не может. Только виду не показывает.
