Ну, и так далее.
Привет, дружище! Не обижайся, что я сразу не поздоровался. Хотел передать разговор, пока не забыл.
Почему я вообще затронул эту тему, ты спрашиваешь? Ну так я скажу. Я же тебе ни в чем не отказываю, сам знаешь. Видишь ли, меня немного беспокоит Фиш. Если нам суждено вырваться из Параллельного Мира, то только вместе. А у него как-то слабовато идет процесс. О чем я, кстати, со свойственной мне прямотой на днях и сказал:
- Мы не успеваем. Мы просто элементарно банально не успеваем. Ну, Элис решила все перевести в шутку (она всегда так делает, когда волнуется).
- А помните кавээновский номер, когда трое ребят пародировали игру «Что? Где? Когда?»? Двое бурно спорили, а третий всю отведенную минуту дергал их за рукава и страдал: «Не успеем, ребята, не успеем!»
- Аналогия неуместна, девушка, – строго сказал я. – Попрошу быть посерьезнее!
- Ладно, не обижайся, это я так…
- Извинения принимаются. Так вот. Ситуации мы проходим и проходим довольно успешно. И в реале тоже, вроде, что-то получается. Но слишком медленно. И последней двери в обозримой дали нет.
- К счастью, – сказал Фиш, – открылся один фактор, сильно облегчающий нам продвижение в Месте.
- Какой же?
- Демонио говорил, что эта реальность нелогична, неконтролируема и нелинейна. Так вот, о нелинейности. Она есть и в закрытии гештальтов.
- Что это значит? – спросила Элис.
- Хм. Наверно, вот что. – До меня, кажется, дошло. – Успешно закрыв один гештальт-мештальт, можно перескочить через аналогичные. Так?
- Да, – ответил Фиш. – Чтобы исправить вредные установки или снять комплексы, вовсе не обязательно проходить все сходные ситуации. Достаточно одной и – щелк! – Место пропускает тебя дальше.
- А-а, понятно, – протянула Элис. – Это хорошо. Значит, нам не придется копаться в своих внутриутробных воспоминаниях и младенческих страхах.
- По крайней мере, не во всех, – уточнил добрый Фиш.
- Ладно, все это замечательно, – сказал я. – Но, блин… Извини, старик, давай смотреть правде в глаза. Ты свои гештальты не закрываешь.
- Да, Фиш… – Элис наморщила лоб. – Виргус прав. Не закрываешь. То ли не хочешь, то ли не можешь, и если тебе нужна поддержка, ты скажи. Хотя мы и так стараемся…
- За меня не беспокойтесь, – перебил ее Фиш. И рожу сделал такую, знаешь, высокомерную. – Занимайтесь своими проблемами, и все будет как надо.
И перевел разговор на другое. Так технично, что я только сейчас, вспоминая, понял, как ловко он опять ускользнул, гад.
Ну да ладно. Будем оптимистами (а что еще остается?). Тем более, что у меня, дружище, дела идут в гору. Ах да, ты же еще не знаешь. Мы открыли клуб!
Серьезно. Открывали, открывали и открыли.
В ринатовском кафе, как оказалось, интерьер пришлось переделывать не сильно, да и кухня уже работала. Лицензии всякие у каратиста были, да я, честно говоря, особо в это и не лез. У меня другой фронт работы – творческий.
Ну, начал я, как ты догадался, с джаза (с чего же еще, дружище!). Собрал корешей: Эдика- барабанщика, Володю Штейнмана – пианиста, он привел басиста – студента одного (молодой еще, конечно, но ничего, драйв ловит). И мы буквально за неделю слепили симпатичную программку. Из золотых хитов Эллингтона, Брубека, Паркера и, само собой, Колтрейна.
И начали!
В первые два дня народу было, прямо скажем, не густо. На третий день вообще корка приключилась…
Как вышло: поднимаюсь я в начале вечера на сцену и вижу – в углу зала сидят какие-то быки. Ошиблись ребятки, забрели не туда. Но народ такой, что уйдут вряд ли. Такие предпочитают прогнуть под себя окружающее, а не самим перестроиться.
Володя заиграл вступление к «Лизе» Телониуса Монка, и тут братки заорали – типа, кончай гнать херню, давай что-нибудь из Михаила Круга.
Смотрю, мои все обмерли – музыканты, официанты, Наташа-барменша – и глаза сделали по шесть копеек. Мол, что ж теперь будет?! А я решил на рожон не лезть, а поступить по-хитрому. По-фишевски. Беру сакс и лабаю темку, какую помнил из блатных – «Гоп-стоп». Один, без сопровождения.
«Нормально?» – спрашиваю. Быки отвечают: «Класс, братан! Жарь дальше». Я говорю: «А вот тоже из Розенбаума». И выдаю «Вальс-бостон». Смотрю, нравится им, подпевают даже: «На ковре из желтых листьев в платьице простом…» «Вот еще про осень», – говорю я и наигрываю «Осенние листья» Джозефа Косма. – «Как вам?» – спрашиваю. Братки отвечают – ничего, мол, песенка, одобряем.
Тогда я говорю: «Вот это, ну, то что я сыграл, называется «темой». А сейчас будет то, что я про эту тему думаю». И шпарю импровиз на шестнадцать тактов. Обыгрываю мелодию. Потом и ребята мои потихоньку вступили. И пошел у нас джаз ко всеобщему удовольствию.
Закончили, я говорю: «Понимаете, это была импровизация…» И рассказываю о структуре музыки – о теме, квадратах, модуляциях… Вижу, народу интересно. Короче, получилось что-то вроде музыкальной лекции.
В конце вечера ребята, ну, быки, говорят – джаз, оказывается, тоже бывает ничего!
Вот такая ботва. А мне идея понравилась, и я попробовал ее повторить на следующий день. Народу уже побольше было, и публика собралась поинтеллигентнее. Я стал перемежать композиции с пояснениями, потом кто-то вступил со мной в спор, я ответил… ну, в присущей мне подковыристой манере. Народ ржет, в общем, пошел кураж.
Ну и вот, я в таком формате и веду теперь вечера – уже вторую неделю, и стал вроде ведущего шоу. Прикольно!
А клуб мы, знаешь, как назвали? Ни за что не догадаешься. «Би-ба-бо». Клево, да? Ботан идею подкинул. Слава тебе, слава, о многомудрый мой друг! (Сколько цистерн бухла уже накапало, кстати?)
Ботан в нашем проекте принимает наиживейшее участие – советы советует, музыкантов обзванивает, он же всех в городе знает. Я вообще думаю, Ботан, тебя арт-директором сделать. А что? Ты чувак грамотный и со вкусом, уж тебе-то искусство доверить можно.
А, кстати! Самое главное… ну, может, не самое, но тоже! Сейчас расскажу.
Короче, однажды вечером я хожу по клубу, здороваюсь со знакомыми, смотрю, ну, чтобы все было чин-чинарем (я же хозяин все-таки, не хала-бала). На сцене выступает группёшка – «Личные контакты» называется. Акустические рокеры, ничего так ребятки, интересные. Ботан их где-то откопал. И вдруг смотрю я – Эльза! (помнишь, дружище, парикмахершу, на которую у меня давно уже это… глаз положен?) Аж дыхание перехватило. Вся такая сияющая, блестящая, в джинсиках со стразами и блузке такой – ну, красивой. Стоит, болтает с каким-то папиком как ни в чем не бывало.
Я, конечно, растерялся вначале, а потом думаю – это ж мой клуб, и она у меня, считай, в гостях! Взял да и подошел!
«Хай, – говорю, – уважаемые гости, приятно видеть вас в своем клубе. Вы украшаете собой интерьер и от вашего сияния становится светлее на душе и в зале…» (плету, короче, кружева).
Эльза сощурилась, будто вспоминая меня, потом говорит: «О-о… ну-у… спасибочки!» Я говорю небрежно: «Не стоит благодарности, давайте я проведу вас к лучшему столику». А все столы, надо сказать, были заняты. Потому что мы фишку одну использовали, Фишем подсказанную. Он как-то выдал: «Плохо, когда входящие видят незанятые места. Уберите все столы, кроме трех-четырех, а потом вносите по мере прибытия публики. Тогда будет ощущение постоянного аншлага». Ну, мы так и сделали.
Я официантам моргнул, они быстренько стол из подсобки вытащили и поставили на козырное место – прямо перед сценой. Ну, я Эльзу с хахалем усадил (папик такой кислый стал, когда я бурную деятельность
