его собственному утверждению) в нее «резался как чемпион».
А смысл «стратегии», насколько я поняла, вот в чем: набрав определенное количество ресурсов (дров, золота, еды, еще чего-то) и построив здания (лесопилку, кузницу, дома для жителей), можно продвинуться в следующую эпоху. Из «Темной» в «Феодальную». Потом в следующую. И так до последней, «Имперской».
- Теперь понятно, – сказала я. – Неясно только одно – как нам отсюда выбраться? В амбаре дверей нет, в хижине появилась (я посмотрела на домик, невероятно быстро сколоченный мужчиной), но явно не та… Где же наша?
- Минуточку, – Виргус опять уткнулся в компьютер. – Возможно, дверь… скорее всего…
Он щелкнул на маленькой карте и на экране появилась другая местность – похожая на нашу, но все- таки… Так же бродили человечки в белых одеяниях, подпоясанные, правда, не синими, а красными кушаками. Музыкант двигал мышкой и на экране проплывала картинка – лес, амбар, скалы, холм… И когда показалась вершина, мы увидели фигурку в черном плаще – человек размахивал широкополой шляпой и… улыбался!
- Блин, это Дьяболо! – скривился Виргус. – Понятно.
- Что понятно? – осведомилась я.
- Дверь на другом острове. Вражеском. – Саксофонист сплюнул, цыкнув зубом. – Предстоит драчка.
Фигурка на экране скалила зубы, затем махнула в сторону двери, вырубленной в скале – она мерцала красным. Так вот где выход из этой реальности…
Как тихо в доме.
Легкий ветер колышет тюль на окне, вздымая ее ажурными пузырями. Надо бы лечь, но спать совсем не… хочется… раскинуть руки, оттолкнуться от пола… плавно выплыть в распахнутую ночь… и лететь над городом в теплом потоке… взмахивая крыльями медленно… широко…
Шире и шире…
«Широкий» – тот, что может позволить себе многое. «Узкий» – запер себя сам.
Вот они сидят – «широкий» раскинулся вольготно, разбросал руки, ноги… вытянулся аж до середины комнаты. «Узкий» весь перекрутился, сплел ноги, обнял себя, обхватил… защищаясь от мира.
И живут они так же – один широко, свободно, безбоязненно, другой – с вечной оглядкой, осторожно, за стальной решеткой самоконтроля… Дз-з-зынь! И гудки сирены – па-па-па! Ахтунг, ахтунг! Нарушена граница! Ты сделал что-то не то!
Ух ты, ах ты, все мы космонавты.
Ладно, пойду-ка я все-таки спать! =)
Выхухоль
клево, я тоже играл в «Эпоху империй» )) И что там у вас дальше, рассказывай, Элис!
Училка
Не понимаю я этих компьютерных игр. Ну что в них интересного?
Месье Буноff
Женский разум – предмет специфический и некоторые вещи охватить просто… Впрочем, не стоит дразнить гусей.
Выхухоль
Да, гонки и стрелялки женщины не сильно уважают, но есть же хорошие стратегии! Или, к примеру, семейные игры, типа «Симса» хотя бы. Попробуйте, Училка! Там нужно построить дом, обставить его, завести семью, наладить отношения с виртуальным мужем…
Училка
Благодарю, Выхухоль, мне хватает живого супруга. И дела, знаете ли, не переводятся в реальном доме, ни к чему мне лишние хлопоты в игрушечном.
Анонимный пользователь
Не, Симы уже не в рулят. Сейчас покруче игры есть.
Месье Буноff
Парадокс, осознанный мною не сразу, но с годами таки понятый: нежная и романтическая половина человечества несравнимо ближе к реальности, нежели брутальная и прагматичная.
Ацкий кактус
крута атчибучил. на трезвяг и нипаймеш
Училка
А все потому, Месье Буноff, что именно нам приходится растить детей и поддерживать огонь в очаге, в то время как мужчины просиживают штаны за дурацкими компьютерными играми!
Месье Буноff
Эк вас жизнь-то.
Выхухоль
Так что там с «Эпохой империй», Элис?
Ацкий кактус
аффтар жги дальшэ
Анонимный пользователь
Ау! Куда все пропали
Ацкий кактус
скока дней ужэ прашло а ана не вылазит. ушла ф глухую абарону
Месье Буноff
Возможно, молчание Элис как раз и связано с выстраиванием отношений? Не будем навязчивы, коллеги.
Ацкий кактус
муш абъелсо груш. и абпилса пивасика
Элис
Я здесь, друзья, здесь. Работы много, в дневник заглянуть некогда.
В «Эпохе империй» пока все тихо, собираем ресурсы и готовимся к переходу на следующий уровень. А что касается отношений… Вы почти угадали.
Ладно, надо написать. Чего уж там.
Я недавно встретилась. С Артуром. В Зазеркалье.
…Я только там поняла, как истосковалась. По родным глазам, по сильным рукам, по губам, по каждой клеточке. Я гладила и гладила его, ласкала, целовала, не могла оторваться… и все повторяла: «Как ты здесь? Как ты?». Слезы катились по щекам, мешая смотреть, мешая видеть, я досадливо смаргивала их, а
