Уставший, разочарованный невозможностью сочетать власть и человечность, угнетенный сознанием отцеубийства, недоверчивый, отрешенный от света, царь жил затворником. Он говорил: «Провидение послало мне суровое испытание в этом году. Вера повелевает нам подчиняться, когда рука Божия наказывает нас: страдать не жалуясь — вот что Бог предписывает нам». Вот почему на все донесения о заговоре против него он, как фаталист, отвечал: «Предадимся воле Божией!» И то и дело повторял: «Я решил отречься и жить как частное лицо».
Былое: случаи, курьезы, слухи
Слухи и легенды вокруг жизни и смерти Александра I живут и сегодня. Возникли они чуть ли не на другой день после того, как царь умер. Главное в этих слухах было то, что в Таганроге произошла подмена царя и выздоровевший государь исчез.
Среди слухов преобладал тот, что царь ночью сел на английский корабль и отплыл на родину Христа в Палестину. По другой «версии», в гробу лежал фельдъегерь Масков, внешне очень похожий на императора и погибший накануне в Таганроге. Иные утверждали, что из Таганрога доставили труп солдата, забитого шпицрутенами, со сломанным позвоночником. Другие уточняли, заявляя, что это был никакой не солдат, а кучер… Нашелся очевидец, караульный, стоявший на часах у дома царя, который будто бы видел, как накануне смерти государя какой-то человек высокого роста пробирался в таганрогский дом. Солдат уверял, что это был царь!..
Прошло десять лет, и однажды в Пермской губернии, у дома кузнеца, остановился всадник и попросил подковать коня. Незнакомец был высокого роста, благородной осанки, скромно одетый, на вид примерно шестьдесят лет. На вопрос, кто он, незнакомец отвечал, что зовут его Федором Кузьмичом, что у него нет ни дома, ни семьи, ни денег. За бродяжничество и нищенство его сослали в Томскую губернию. Он работал здесь некоторое время на винокурне, потом стал разъезжать с места на место. Всех поражало сходство его с покойным Александром I. Старый солдат, однажды увидев его, бросился в ноги старцу с криком: «Царь! Это наш батюшка Александр! Так он не умер?!» Поползли новые слухи. Будто на столе у этого старца видели подлинник брачного контракта царя, почерк у него был, как у Александра, на стене висела икона с буквой «А» и императорской короной. Более того, он был, как и покойный царь, немного глуховат. Отличался образованностью, знал несколько языков. Все, кто общался с ним, относились к нему с превеликим уважением и оказывали знаки величайшего почтения. И вскоре составилось общее мнение, что старец Федор Кузьмич — это покойный государь, который, однако, не умер, а скрывался и живет под другим именем. Да и сам Федор Кузьмич не скрывал, что он очень высокого происхождения и в свое время был важной фигурой, но однажды, осознав всю ничтожность и суету жизни, решил отречься от мира и стать бродягой. На вопрос, почему, посещая регулярно церковь, никогда не исповедуется, отвечал, что не смеет признаваться даже духовнику, кто он есть на самом деле. Тогда же распространился слух, что супруга Александра I Елизавета Алексеевна добровольно отказалась от мира и умерла не в городе Белёве на Оке в 1826 году по дороге из Таганрога в Москву, а скончалась где-то в новгородской глуши, где проживала под именем Веры Молчальницы. Умер старец Федор Кузьмич в январе 1864 году в Томске, так и не назвав своего настоящего имени. Похоронен он был в ограде Богородице-Алексеевского мужского монастыря. На его могиле поставили крест с такой надписью: «Здесь покоится прах великого и благословенного старца Федора Кузьмича».
Изучив почерк старца по сохранившимся нескольким его запискам, графологи пришли к выводу, что его почерк очень похож на почерк Александра.
С тех пор проблема Федора Кузьмича вот уже много лет волнует историков. Сегодня, пожалуй, невозможно привести все мнения на этот счет. Тайна старца Федора Кузьмича интересовала Льва Толстого, и великий писатель увлекся легендой о превращении царя в бродягу, не помнящего родства. Об этой тайне писали многие ученые. Занимала она и членов императорской семьи Романовых. Александр III, внук Александра I, хранил портрет Федора Кузьмича в своем рабочем кабинете; Николай II посетил его могилу во время своей поездки по Сибири. А великий князь Николай Михайлович написал в 1907 году целое исследование о таинственном старце.
СТЕНДАЛЬ (1783–1842),
французский писатель
Из биографии: родители, семья, судьба
Родился Стендаль в Гренобле. Отец его Шерюбен Бейль был адвокатом, малообщительным субъектом. Больше всего его интересовали денежные дела. В семь лет маленький Анри Бейль (таковы настоящие имя и фамилия писателя) лишился матери. Рос и воспитывался мальчик в доме деда, а свою семью — отца и особенно его сестер, своих теток, — мягко говоря, недолюбливал. В школе увлекался математикой, что говорит о его склонности к точности логического мышления. По окончании школы, в шестнадцать лет, приехал в Париж, чтобы поступить в Политехническое училище, но вместо этого попал в министерство военных дел по протекции родственника Пьера Дарю, впоследствии графа и наполеоновского генерала. И уже весной 1800 года юный Бейль (псевдоним Стендаль он изберет позже, по названию немецкого городка Стендаль, где довелось когда-то стоять полку, в котором служил) отправился в свой первый военный поход. С 1806 по 1814 год вместе с наполеоновской армией принял участие во многих кампаниях, дошел до Москвы. Пережил московский пожар, бегство с остатками великой армии, чудом уцелел при переправе через Березину и бесславно вернулся в Париж. После падения Наполеона вышел в отставку и уехал в Милан, где прожил семь лет. Здесь начал писать, называя себя исследователем человеческих характеров. Его литературное кредо: пусть горькая, но только правда. И действительно, в его книгах доля вымысла невелика, его романы, как он сам говорил, — это зеркало на большой дороге. Беда была в том, что литературный труд не приносил ему дохода. Пришлось стать чиновником и служить. В пятьдесят лет судьба забросила его в качестве французского консула в захудалый портовый городишко Чивита-Веккью — владение папы римского, где он провел последние одиннадцать лет. Хотя Стендаль и страдал здесь среди пяти тысяч мирных лавочников, зато теперь имел хоть какой-то постоянный заработок. Отныне мог спокойно увлекаться политикой и оперой, археологическими раскопками и женщинами. Как и его герой Жюльен Сорель, Стендаль был эготистом — словечко, которое он ввел во французский язык (эготизм можно перевести как «ячество»). Он вообще был немного снобом и обожал наводить тень на плетень, то есть казаться загадочным, таинственным. Письма свои он обычно подписывал различными именами: Дюран, Изор, Шоппье, Даранд — у него их около сорока. На это были, правда, причины. За ним
