ниже средней. «Ну и силища», – в ужасе подумал Никлас, наклонившись к дьюару. Под треногой с атомной горелкой он увидел тонкую силовую сеть – такими обычно затягивали панели солнечных батарей, уберегая их от крупных метеоритов. Рядом валялся аргон-урановый аккумулятор.
Движимый неясным импульсом, историк скатал сеть в комок и прицепил весь набор на пояс – вдруг поможет спеленать неведомого противника.
Напротив склада находилась еще одна дверь, и она была сорвана с магнитных петель. Но внутри, как ни странно, почти ничего не пострадало: вычислительный комплекс был цел. Только несколько кассет выпало из ячеек стеллажа и веером лежало на полу. Никлас медленно шагнул внутрь и вынул из спинной складки собственный носитель информации, еще вчера сконструированный с помощью форматора. Этот 6-мерный архив позволял записать на молекулярные цепочки не меньше ста терабайтов информации, свернутой по трем пространственным измерениям.
Вот только все силовые кабели были намертво пережжены, стена топорщилась оголенными и оплавленными пучками волноводов… Система лазерных источников света, благодаря которой формировался 3-мерный образ данных, беспорядочной грудой валялась под столом.
– Серьезно, – тихо сказал историк, в основном из желания хоть что-нибудь услышать. – Здесь неплохо порезвились.
Он вызвал на сетчатку глаз консультанта и получил решение. При разрушении компьютера тот наверняка автоматически закапсулировал данные, и теперь становилось возможным извлечь их (или хотя бы часть) с помощью внешнего источника энергии. Никлас вернулся за аккумулятором и поместил его в стойку резервного питания, затем вставил накопитель в блок внешних устройств. Диод на его панели мигнул несколько раз, и почти полная упаковка со многими терабитами данных выскочила в подставленную ладонь историка.
Сервис практически восстановился – подсказка со схемой дома работала, вот только отображала она не все помещения. Некоторые казались мертвыми (видимо, ведущие к ним коммуникации были попросту перерезаны неведомым разрушителем), но лаборатория, к счастью, пока функционировала… Вот только как-то странно расплывалась при попытке навести на нее резкость.
За очередным поворотом коридора Никлас замер, чуть не наступив на ажурную фигурку автоматического инспектора. Прибор был мертв, индикатор питания на его панели черен, а кассета вывалилась из паза и треснула. Капсула с антиматерией, впрочем, оказалась нетронутой и даже помаргивала зеленым глазком. «Великий Галилей! Что тут случилось?» Историк намотал сеть на палец, чтобы моментально метнуть ее при необходимости, и прислушался. На радиочастоте около двух гигагерц что-то тихо и прерывисто попискивало. Растянув сигнал во времени, Никлас явственно различил два слова – «прозрачный» и «смерть», они чередовались без всякой системы, разбавленные бессмыслицей.
На пути у него была лаборатория, и уже издали историк увидел, что в ней горит видимый свет. Тут же он вспомнил, что там должен находиться 7-дырокол, и слабая теплая волна облегчения на секунду захлестнула его. Только бы это устройство Леонида-1 работало! Действие химии на нервы заканчивалось, и Никлас повторил впрыскивание, удвоив дозу и полностью исчерпав запас. При такой нагрузке на нанороботов они протянут от силы три-четыре дня… Ну и Белл с ними. Зато ему удалось успокоиться и с холодной расчетливостью прикинуть, как лучше заглянуть в лабораторию.
Его там ждали. Пространство вокруг Никласа закрутилось мертвой спиралью, выжимая из него энергию, дыхание застряло в груди, лишь слабым хрипом вырываясь наружу. Он инстинктивно переключился на бескислородный цикл питания, перетряхнул нервную систему электрическим импульсом и отпрыгнул в сторону, ударившись о стойку с аппаратурой. Прозрачный кокон откатился от него, словно собираясь с силами, но Никлас уже приготовился к атаке, напружинив внутренний каркас. Мышцы скрутило, кости пришли во взаимное движение, а суставы скрипнули, компенсируя нагрузку – и он выдержал. Палец вдавил кнопку на панели силовой сети, та развернулась и окутала тело историка. Линии поля пришли в равновесие с источниками гравитации, пляска огней прекратилась, и мир замер на месте.
Думы о семье
«Еж-2» снял единственный спутник Омеги во время солнечного затмения. Снимки и видео получились великолепными, я даже подумываю изготовить пару подвижных картин и повесить их на пустых стенах…
Ледяная ловушка
Его жертва находилась тут же, под опрокинутым шкафом с туннельным микроскопом. Одна из полок выскользнула из пазов и придавила живот человека, который лежал на боку, подвернув ноги словно эмбрион. К счастью, сам микроскоп не задел его, упав в стороне. Никлас свернул сеть, метнулся к пострадавшему и аккуратно перевернул его на спину, поддерживая затылок ладонью.
– Эй! – воскликнул он. – Вы живы?
Пострадавший не отзывался, поэтому историк выхватил из складки на животе ампулу с нанороботами и прижал ее к вене на шее человека. Ампула выяснила схему метаболизма – она не слишком отличалась от той, что использовал Никлас – выдала «жучкам» программу и впрыснула всю партию. Очевидно, собственные нанороботы жертвы не сумели справиться с внезапной атакой и захлебнулись в противоречивых командах от организма, зато сейчас, когда общие процессы в нем стабилизировались, можно было надеяться на успех.
Через несколько минут человек вздохнул и пошевелился.
– Что?.. – пробормотал он, открыв маленькие, глубокие глаза, сидящие в центре огромного лысого черепа, между локаторами всеволновых ушей. – Что это было?
– Искажение пространства, – сказал историк. – Вы в порядке?
– Не думаю. Святой Гагарин! Я едва не погиб!
Все-таки пострадавший приподнялся на локте, и с его помощью Никлас отодвинул стеллаж в сторону. Человек поднялся, недоуменно оглядел лабораторию и воззрился на историка.
– Вы не Деев NGC 69307-3 Леонид-1, – обвиняюще заметил он. – Как вы тут оказались и как вас зовут?
– Давайте потом разберемся, – не вытерпел историк. Ему не хотелось выкладывать первому попавшемуся чиновнику детали своего частного расследования. А что это чиновник из Демографической комиссии, Никлас не сомневался – только они имеют склонность повсюду таскать за собой автоматического инспектора. – Мы должны бежать отсюда, пока вас опять не придавило.
– Вы не понимаете? Я гелиодезист! Я расследую дело о пропаже звезды! Звезды! Не какой-то там планеты!
Историк сухо сглотнул и связался с компьютером дома. Ему показалось, что еще одно помещение
