— Погодите, мадам, — галантно сказал высокий мореход, и Ксения узнала в нем предводителя головорезов. Правда, тогда он был буен и весел, а теперь полон внутреннего достоинства, но мягкий доброжелательный голос он изменить не мог и не пытался — Мы, простите, ничего не поняли. Какая дверь, какой замок?
— Послушайте… простите, как вас зовут? — начала было Ксения.
— Лоцман Бром! — с удовольствием отрапортовал боцман Гангрена.
— Можно и так, — согласился остроносый, бросив на боцмана многообещающий взгляд — Так я вас слушаю, слушаю…
— Помните, лестница? Вы гнались вот за ним, помните? Он пропал, помните? Вы у меня спрашивали, куда он побежал, помните?
— Помнить-то помню, — и лоцман Бром кратко объяснил ситуацию двум десантникам, в то время, как прочие, явно участники той недавней погони за боцманом Гангреной, повалились на низкие диваны и кисли со смеху — Вас, ребята, еще не было, когда наш боцман проиграл в лото бороду и не придумал ничего лучше, как спасаться в хронокамере. Поймали мы его в пятнадцатом веке, в тибетском монастыре. Там же и побрили.
Боцман мрачно отвернулся.
— Побрить-то побрили, — продолжал лоцман, — но он, оказывается, по дороге успел связаться с женщиной. Уму непостижимо, как мало на это, оказывается, нужно времени… Боцман Гангрена! Что такое вы сделали этой женщине? Отвечайте!
— Ничего особенного, экран в замок вмонтировал, — проворчал боцман.
— Экран телепортации???
— Его самого…
Несколько человек присвистнуди.
— Ну, теперь, по крайней мере, ясно, как вы сюда попали, мадам, — обратился лоцман к ошалевшей Ксении — Ясно в принципе. Фактически же этого быть не могло. Те экраны, которые хранились у боцмана, а он за разбазаривание судового имущества еще будет отвечать где следует, маломощные. Радиус действия — километра три, не больше. А вы оказались… я даже объяснить вам не могу, где вы оказались, мадам! Вы ведь не физик-теоретик? Нет?
— Отдайте мне сына, — глухо сказала Ксения — Он вышел через этот ваш экран и пропал.
— Хорошо, сейчас мы с вами во всем разберемся, — лоцман ласково обнял Ксению за плечи, — и мы немедленно вам поможем. Ваш экранчик, скорее всего, не выдержал нагрузки и сгорел. Но у нас есть большой экран, довольно сильный. Вы ведь догадались, как им пользуются, правда? И что-то рассказали сыну?
— Что же я, совсем с ума сошла?! — возмутилась Ксения.
— Но в какой-то форме он все же получил информацию, — спокойно возразил лоцман Бром. — И получил ее от вас. Больше ни от кого не мог, понимаете?
Путаясь, сбиваясь, нервничая, Ксения рассказала про фею Дверинду.
Десантники зашумели. Мысль о том, что мальчик, невзирая на маломощность экрана, угодил куда-то в дебри мировой истории, осенила, их всех одновременно. И всем эта мысль понравилась — уж тут-то они могли помочь вполне профессионально.
— Надо связаться с художниками по костюмам! Это же позднее средневековье, последние крестовые походы!
— Высокие колпаки бабы носили в Столетнюю войну, балда! Я был при Креси и Азенкуре, я точно помню!
— Раздвоенные такие колпачки с вуалью и пояс под самой грудью они носили! Я тоже был при Креси, а потом при королевском дворе, когда Бодрикур привез туда Жанну д'Арк!
— Потише, пожалуйста, — попросил лоцман. — В этом нет надобности. Мы поступим проще.
Он повернулся к Ксении.
— Пойдем. Я думаю, капитан пустит вас к экрану. Случай исключительный… И вы возьмете за ориентир сына. Вот и все.
— Уже пробовала, не получилось…
— Получится. Экран мощный, он хронокамеры обслуживает.
Когда капитан самолично отвел Ксению в переходную камеру, где стоял блок с экраном, она растерялась. Перед ней была дверь, за которой, несомненно, ждал Мишка, сзади стояли боцман Гангрена, лоцман Бром, прочие десантники, а она взялась за черную отполированную ручку серебряной двери и застыла в нерешительности. Лоцман положил ей руку на плечо и осторожно под толкнул вперед.
Ксения увидела лицо сына и толкнула дверь. Сына не было. Было вот что.
Перламутровая какая-то трава с черными прожилками. Из травы — кусты с голубоватыми листьями и мелкими черными ягодами. За кустами — деревья в синей пушистой листве. И бледно-фиолетовое небо.
Ксения шагнула туда, в траву. И тут ветви куста шевельнулись и сложились в силуэт высокой стройной женщины. Еще мгновение, и силуэт заполнился деталями — поясом под грудью, каймой по подолу. И, наконец, возникло лицо — по земным понятиям, смертельно бледное, даже прозрачное, но фантастически красивое.
Это строгое лицо неподвижностью своей испугало Ксению. Она едва шевельнула рукой, готовясь протянуть эту руку к незнакомке, и тут женщина едва заметно покачала головой. Ксения приоткрыла было рот, чтобы позвать сына, но тут уже незнакомка протянула руку к ней — ладонью вперед, отталкивая.
Прикосновения Ксения не ощутила, но волна неземного воздуха, пронизанного искрами, пошла от руки и вынесла Ксению в переходную камеру. Дверь захлопнулась. Ксения закрыла лицо руками. Боцман Гангрена, чья совесть в этом деле была нечиста, подошел к ней и, набычившись, встал рядом.
— Ты, это… плакать-то зачем? — боцман шумно вздохнул — Дура ты, дура… Найдем мальчишку, не реви. Не реви, слышишь?
II
Десантники мрачно смотрели на экран. А с экрана второй помощник капитана сурово втолковывал им ситуацию. Ксения сидела в углу и уже не плакала. На смену бурной активности, загнавшей ее вообще непонятно куда, пришло безнадежное отупение. Она понимала, что именно так и умирают.
Рядом с ней стоял лоцман Бром и время от времени гладил ее по плечу.
А боцман Гангрена, слушая, какие научные истины вещает человек с экрана, понемногу пятился и вообще съеживался.
— Я уже не говорю о том, что десант перестал подчиняться какой бы то ни было дисциплине! — гремело с экрана — И если до сих пор руководство института смотрело сквозь пальцы на пребывание в составе отряда посторонних, то теперь настало время навести на корабле порядок!
Все посмотрели на боцмана Гангрену. Боцман виновато развел руками.
— В нашем распоряжении полчаса реального времени. Отправить посторонних туда, где вы их взяли. Вынуть сломанный экран из дверного замка. Дежурный!
— Я! — вперед вышел пожилой лысый десантник в штанах-буфах и воротнике-колесе. Больше на нем ничего не было, и второй помощник воззрился на него с брезгливым изумлением.
— Возьмете у профессора Клемана код большого экрана. По выполнении — доложить.
И тут включился соседний экран. На нем появилось сухое, в крупных и острых, словно наведенных бритвой, морщинах лицо — лицо совершенно неукротимое, с бешеным белым блеском ультрамариновых глаз и светящимися седыми кудрями до плеч.
— Когда решают проблемы десанта, неплохо бы пригласить и командира! — негромко сказал этот удивительный человек — Отряд, тихо… Докладывает дежурный.
— Мы уже в курсе, — начал было второй помощник. — Я не в курсе.
К экрану вывели Ксению, и дежурный с чувством описал ее появление в кают-компании.
