— Боюсь! — твердо сказала Ксения. Лоцман Бром широко развел руками. Дежурный почесал за ухом. Боцман Гангрена рыкнул что-то невразумительное.
Они стояли перед большим экраном. Выглядел этот экран так — две серые полуовальные пластины, которым положено разъезжаться в разные стороны, на фоне голубой стены, а в стене — шесть кнопок, пять тумблеров, две шкалы со стрелками и маленький экран монитора, под которым торчит пульт управления миниатюрным компьютером. Конечно, большой экран смотрелся куда внушительнее той полупрозрачной пластинки, которую боцман Гангрена вставил в дверной замок.
Боялась Ксения решительно всего — и этого чуда техники, и той женщины, которая выпихнула ее из перламутрового мирка, а больше всего боялась, что ее сейчас отправят куда-то с этим рыжим бездельником, и она в непривычных условиях будет совершенно бессильна, а он обязательно примется за свои глупости.
— Если вы боитесь ее, то напрасно, — сказал дежурный — Мы ее проведем за нос. Правда, боцман?
— Именно за нос, — подтвердил боцман. — Она там стережет мальчика. Когда вы представили себе мальчика, то увидели за дверью ее, так? — спросил лоцман Бром, хотя уже несколько раз слышал эту печальную историю.
— Сперва вообще вышла на собственную лестничную клетку!
— И что это доказывает? Что они там не могут справиться даже с маленьким экранчиком! Ведь на второй раз вас все-таки не смогли задержать?
— Она впустила меня туда только затем, чтобы вытолкать! Как вы этого не понимаете! — возмутилась Ксения.
— Она не могла не впустить, — заметил дежурный — Экраны для разведки и десанта делают довольно сильные.
— Итак, — продолжал лоцман Бром, — ваша задача, мадам, представить себе не лицо вашего мальчика, о нет! Мальчика стерегут! А вы просто вообразите тот пейзаж.
— А если она сидит в том пейзаже? — ехидно поинтересовалась Ксения — Сидит и ждет, пока я его воображу?
— Как будто у нее других забот мало! — отрубил дежурный с такой уверенностью, будто он был главным на корабле специалистом по феям — Они там просто, так сказать, переключили канал вызова с мальчика на нее. Где бы она ни была. И если вы представите себе ту траву, те кустики и вообще, то и сами спокойно туда попадете, и боцман — с вами вместе.
— Точно, попадем, — согласился боцман.
— Ну, мадам? — лоцман Бром легонько подтолкнул Ксению к серым дверцам.
— А вы? — в панике Ксения ухватилась за батистовый рукав лоцмана.
— Я зафиксирую заказ на пульте и вообще займусь технической стороной дела. Ведь после вас экраном будут пользоваться и другие. А надо, чтобы вы в любой момент могли вернуться. Это дело техники, мадам… Боцман, вот вам парочка одноразовых экранов. Радиус невелик, да у нас других просто не осталось.
— Пригодятся, — и боцман сунул коробку с экранами в карман роскошных штанов.
— Ну, благословясь. — и лоцман Бром поставил Ксению перед самыми дверцами. Она отразилась в них — картинкой в манере гризайль, для такого странного путешествия ей подобрали в десантном хозяйстве длинное платье и темно-синий плащ с капюшоном. За ее спиной в дверце маячил призрак боцмана Гангрены — тоже в плаще, в ботфортах, при шпаге. Там, за дверцами, был Мишка. А где-то за спиной оставался командир Мишель. С мыслью о них обоих Ксения напрягла внутреннее зрение, сосредоточилась… Створки медленно стали расползаться. За ними оказалось что-то вроде полупрозрачной стены — то ли пара, то ли дыма, то ли тумана.
— Преступайте порог! Скорее! — приказал лоцман Бром, а боцман просто крепко двинул Ксению в спину, так что в царство фей она не вступила, а скорее влетела. Боцман прыгнул следом за ней и створки сошлись. Споткнувшись о камень, Ксения села прямо в траву.
— Нечего рассиживаться-то, — проворчал боцман — Ишь, глухомань какая… Надо отсюда выбираться. Глянь, скамейка, тропка! Пойдем по тропке, что ли?
Он протянул Ксении руку. Она вскочила и рванулась было назад — уж больно неуютен показался ей этот уголок фантастического леса. Но сзади была сквозная чугунная калитка, ведущая в маленький грот, а створки экранных дверей давно сомкнулись. Ксения схватилась за калитку.
— Не дергайся, заблокировано, — предупредил боцман — Нельзя же оставлять канал все это время открытым. Он ведь нам все равно так скоро не понадобится. А экран может ребятам понадобиться в любую минуту. Его же к хронокамерам подключают…
— Я в этом ровно ничего не понимаю! — перебила его Ксения — Что же мы теперь будем делать? А? Я вас спрашиваю!
— Темнеет… — сказал боцман — Выбираться отсюда надо, вот что. И искать ночлег. А завтра с утра и начнем поиски.
Он первым пошел по тропке. Ксения, поминутно отцепляя плащ от колючек, за ним. И шли они довольно долго — пока не вышли на поляну. 'А может, это и не была поляна, может, это лес кончился, и они оказались на опушке. Тропа уткнулась в невысокий холм, поросший шиповником и какими-то белыми мелкими цветами неслыханного аромата. Боцман пошел вокруг холма, ища продолжения тропинки, но обошел его и развел руками.
— Ничего там впотьмах не разглядеть. Придется здесь ночевать. Утром как-нибудь выберемся.
— Как это — здесь ночевать? — изумилась Ксения — Под открытым небом? Какой ужас!
— Никакого ужаса, — отрубил боцман — В плащ завернешься — и привет!
— Если я сяду на сырую землю, я заболею, — убежденно заявила Ксения
— Я тут с вами радикулит подхвачу! И воспаление!
— Ну, не хочешь ложиться, стой на ногах! — позволил боцман — Устанешь — подваливайся под бочок. А я вздремну минут шестьсот.
Он действительно обмотался плащом, лег, свернулся поуютнее и вскорости захрапел.
Ксения постояла над ним, на манер часового, а потом, не решаясь лечь, стала ходить взад и вперед, соображая, продержится ли она всю ночь. Если принять во внимание, что и в предыдущую ночку она не выспалась, то было ей тяжко. И тут она услышала стук копыт. Кто-то мчался издалека по тропке к холму. Ксения кинулась к боцману и стала трясти его.
— … в трон, в закон, в полторы тыщи икон, в божью бабушку и в загробное рыдание! -пробормотал спросонья боцман — Ты чего, сдурела, что ли?…
— Слушай! Слышишь? Сюда кто-то едет!
— Точно! — боцман сел — Вот кто нас отсюда выведет!
Стук копыт приближался. И через несколько минут на поляне возник всадник.
Был он молод и ангельски хорош со ой. Длинные золотистые кудри падали на плечи и спину из-под маленькой бархатной шапочки с соколиным пером. Спереди они были коротко подстрижены и колечками ложились на лоб до черных бровей. К огромному удивлению Ксении, глаза юноши были закрыты и на нежно-румяные щеки падала тень от густых и длинных ресниц. Поверх темно-лилового колета всадник накинул лиловый же длинный плащ, такой длинный, что он прикрывал попону серого коня, и даже звездочки шпор, покрытые лиловой эмалью, лишь изредка выглядывали из-под него.
Удивило Ксению и другое — почему это она вдруг видит в темноте все эти мелочи — и ресницы, и звездочки. Но оказалось, что темноту рассеивает свет фонаря, а фонарь держит в зубах большой серый пес, бегущий бесшумно рядом с конем.
Конь и пес перешли с рыси на шаг и остановились перед холмом, там, где кончалась тропинка.
— Расступись, зеленый холм! — нараспев сказал спящий всадник — Впусти принца молодого, и собаку, и коня!
С тихим шорохом раздвинулись ветки шиповника, разошлась трава, и перед всадником открылась круглая дыра, а из ее глубины донеслась музыка. Тронув поводья, он решительно въехал в черную пещеру, и ветки сомкнулись за его спиной.
— А ни фига ж себе! — прокомментировал боцман, и она поняла, что ее спутник не испуган, как
