Приближаясь к заслону, толпа замедлила движение и остановилась. Две силы замерли перед решающим штурмом. Сфагам и Анмист встретились в первом ряду горожан, где вожаки восставших последователей пророка обступили их в ожидании плана штурма.
— Нашёл Гембру? — спросил Сфагам Олкрина, едва тот, запыхавшись, протиснулся к нему.
— Нет, — мотнул головой парень, — народу много там… не подберёшься!
— Плохо это… — озабоченно вздохнул Сфагам, — надо начинать, пока они всю армию сюда не пригнали. Время на них работает.
Анмист согласно кивнул.
— Пророк спасён, не пора ли оставить эту бойню? — спросил Сфагам.
— Теперь их не остановишь, — усмехнулся Анмист, — им нужна кровь. Прежде всего, своя. Иначе не успокоятся.
— К сожалению… — мрачно проговорил Сфагам. — Значит, будем прорываться.
Надёжно укрыв пророка от стрел и дротиков, люди двинулись на штурм. Сфагам и Анмист пробили неприступный для плохо вооружённых горожан строй копьеносцев, и те устремились за ними в образовавшуюся брешь. Закипел жестокий бой. Площадь, с которой давно удрала вся вельможная публика и праздные зеваки, наполнилась звоном оружия, боевыми выкриками и стонами раненых. Неуклонно прорываясь вперёд, Сфагам и Анмист разметали ряды лучников, которым уже было не до стрельбы по людям.
Сфагам первым достиг лестницы. Анмист, впрочем, и не стремился за ним угнаться. Он с демоническим азартом косил солдат направо и налево, упиваясь своим превосходством, внушая мистический ужас как противнику, так сражающимся рядом с ним горожанам.
А Сфагама с боем пытались остановить едва ли не на каждой ступеньке. Однако вид собственной беспомощности перед непостижимыми возможностями мастера в конце концов парализовал волю защитников. Чем выше поднимался Сфагам по усеянной мёртвыми телами лестнице к входу в Пещеру, тем чаще встречающие его солдаты опускали мечи и сторонились с дороги. Они обходили его и, спускаясь вниз, смыкали ряды за его спиной, преграждая путь тем, кто шёл за ним. Впрочем, возле самого входа гвардейцы сражались особенно отчаянно. Сломив их сопротивление, Сфагам оказался в таинственном полумраке скупо освещённого вестибюля внутренних помещений Священной горы. Здесь надо было быть особенно осторожным: стражники и гвардейцы то и дело выскакивали из-за многочисленных колонн и каменных уступов. За первым вестибюлем коридоры и ходы разветвлялись, образуя огромный лабиринт. Распознать главный путь было, однако, нетрудно хотя бы по истёртости каменного пола, несущего следы тысяч паломников, посещавших святыню в течение долгих столетий. На этом отрезке пути нападения воинов прекратились. Жрецы и служители Пещеры со скорбными лицами расступались, не пытаясь задержать его. Сфагам даже смог мельком насладиться дивными росписями и прочесть краем глаза тайнопись древнего жреческого знания, начертанную на стенах. Впрочем, скоро ему вновь пришлось взяться за меч. На выходе из зала, где недосягаемо высокий потолок подпирали пугающе огромные и величественные статуи древних духов, его встретил отряд внутренней охраны Пещеры. Эти Стражи Ворот Света, как их называли, никогда не показывались на людях, и о них знали только понаслышке. Известно, что их боевая выучка была сродни монашеской, а людская молва, как всегда добавляла всякие фантастические детали. Говорили, что Стражи Ворот могли летать по воздуху, внезапно исчезать и появляться в другом месте боя, убивать противника взглядом, и так далее в этом роде.
Стражи Ворот, вооружённые короткими мечами и одетые в свободные синие одеяния, прикрытые лёгкими доспехами, действительно оказались более серьёзным противником, чем простые воины. Прыгая, как мячики, они довольно ловко уходили от ударов, с довольно опасным для Сфагама мастерством согласуя свои действия. Но и они были неспособны удержать Воина Второй Ступени. Потеряв в бою четырёх человек, они позволили Сфагаму пройти вперёд, а сами, собравшись единой группой, заняли позицию за его спиной, медленно наступая вперёд. Теперь Сфагам вынужден был повернуться к ним лицом и медленно двигаться спиной дальше по коридору в сторону Ворот Света. Защитники выигрывали время. Со стороны входа к ним постепенно подтягивались гвардейцы, копьеносцы и лучники. Судя по обрывкам их разговоров, дела у защитников снаружи складывались не слишком удачно. Видимо, народ уже вот-вот должен был ворваться в Пещеру. Но здесь и сейчас у защитников появилась верная возможность победить. Сфагам вынужден был отходить назад. Пробиваться вперёд к выходу не было смысла. А вскоре это стало и невозможно, потому что вокруг сомкнулись стены довольно узкого коридора. Строй наступающих защитников уплотнился. Вперёд были выставлены копья, которые нельзя было ни обойти, ни перепрыгнуть. За спинами копьеносцев готовились лучники и метатели дротиков. А Стражи Ворот только и ждали момента, чтобы кинуться в атаку, как только будет достигнуто самое узкое место коридора. И оно было уже близко. За спиной Сфагама из дальнего конца коридора струился яркий голубой свет. Это были не сами Ворота Света. До них было ещё далеко. Но свет, исходящий из них, передавался на большое расстояние с помощью хитроумной системы зеркал. Этот коридор и был сделан таким узким, чтобы усилить яркость льющегося издалека света и тем самым заранее поразить воображение паломников.
Момент решающей схватки должен был наступить с минуты на минуту. Наступающие воины немного замедлили движение, давая Сфагаму возможность слегка оторваться от них и приблизиться, таким образом, к самому узкому месту коридора. В то же время некоторое увеличение расстояния позволило бы стрелам и дротикам набрать в полёте нужную силу. Кто-то не дождался общей команды, и в Сфагама полетели две стрелы и дротик. Он без особого труда отбил их молниеносным движением меча. Ещё десять-двенадцать шагов назад, и не менее половины одновременно посланных в него стрел и дротиков пронзили бы его тело.
Выходя на Вторую Ступень, Сфагам, торопясь вернуться в бой, не защитил своё тело бронёй боевого транса. Как и тогда в бою с лактунбом, он просто пожалел на это времени. Боевой транс не просто делал тело нечувствительным к боли, но и окутывал его непроницаемой силовой оболочкой, защищавшей лучше всяких доспехов. Иногда в такой транс впадали и простые воины. Но мастера-монахи Высшего Круга достигли в этом недосягаемого совершенства. Войдя в боевой транс, Сфагам мог бы вообще не бояться ни стрел, ни мечей, ни копий. Впрочем, он и так их не боялся. За всё время боя он оставался неуязвим, благодаря только лишь своему мастерству. Но теперь его положение было совершенно безнадёжным. Его тонкое тело какое- то время могло бы продолжать бой, управляя изрешеченной стрелами физической оболочкой. Но поскольку эта оболочка была уязвимой, то не приходилось сомневаться, что противник, перехватив инициативу, просто разнесёт её на куски. Просто немного позже…
До самой узкой точки оставалось всего несколько шагов, как вдруг надвигающиеся на Сфагама воины повели себя как-то странно. На их лицах отразились растерянность, изумление и страх. Некоторые даже опустили мечи и копья. Сфагам обернулся. На фоне льющегося из каменных глубин света чёрным силуэтом вырисовывалась мощная, в полтора человеческих роста фигура. Эту фигуру в чёрном плаще с низко надвинутым капюшоном Сфагам узнал мгновенно. Массивная голова медленно поднялась. Длинные седые локоны вырвались из-под капюшона, затрепетав на световом ветру. Огромные стальные глаза с буравящими звёздчатыми зрачками ярко сверкнули и тяжёлым, пронизывающим взглядом уставились, словно не видя Сфагама, на солдат. Те испуганно попятились. Спокойно повернувшись к ним спиной, Сфагам медленно пошёл навстречу демону.
— Привет тебе, брат Сфагам, — гулким эхом разнёсся под каменными сводами голос из-под капюшона.
— Привет и тебе, Тунгри. Поистине, ты не мог выбрать лучшего момента для своего дела. Только как бы тебя не опередили, — кивнул Сфагам за спину.
— Торопишься умереть?
— Пожалуй, да. — Ответил Сфагам, секунду подумав.
— Что ж, изволь… — жёсткий, словно из железа вырезанный рот демона растянулся в улыбке, — а не хочешь ли напоследок со мной сразиться? Разве Мастера Высшего Круга отдают свою жизнь просто так, без боя?
— Сразиться с тобой? Я ведь и так тебя уже победил, — спокойно проговорил Сфагам, опуская меч.
По лицу демона скользнула тень недоумения.
— Победил?
— Конечно, — улыбнулся мастер, вкладывая меч в ножны, — я делаю то, что хочу, и сам творю свою
