Она пожала плечами.
— Я уверена, что все в порядке.
Он отставил в сторону бутылку, убрал в карман бумажку и спрыгнул вниз, очутившись прямо перед Салли.
Она бросила на него быстрый взгляд.
— Ты всегда так потеешь, когда работаешь?
— Если стоит жаркий августовский полдень — да. Говорят, чем больше потеешь, тем более эффективно тело охлаждается.
— У тебя, наверное, хорошее здоровье, — с улыбкой заметила Салли, протягивая руку к раздвижной двери.
— Есть два варианта, — настаивал Том, снова достав бумажку. — Можно просто обновить веранды, а можно внести при этом кое-какие изменения. Я бы предложил расширить их, особенно нижнюю.
— Хорошо.
— Хорошо? Тебе не кажется, что ты немного расточительно относишься к деньгам своего кузена?
Салли попыталась открыть дверь, но та не поддалась.
— Мне кажется, он мог бы предупредить меня, что я должна буду следить за ремонтом.
Она сильнее нажала на дверь, но та отказывалась открываться.
— Разреши мне.
Том несколько раз ударил по краю двери и вытащил стекло из рамы.
— А… ты сможешь потом вставить его? — поинтересовалась она, входя в гостиную.
— Я сделаю лучше: заменю эту дверь на новую. Я. могу сделать это сегодня же, если она стандартного размера. Посмотрим…
Прислонив стекло к стене, он достал из кармана рулетку и протянул один конец Салли.
— Ты мне поможешь?
Она положила полотенце и журнал на тумбочку и взяла конец рулетки.
— Так, держи здесь, — попросил Том, определив ее руку в верхний угол рамы. — Не двигайся.
Опустившись на колени, он сделал замер и записал цифру на бумажке. Под таким углом казалось, что ноги Салли бесконечны. Том вдохнул ароматную смесь соленой морской воды и кокосового крема для загара. Немного песка прилипло к колену Салли, и он едва удержался, чтобы не стряхнуть его.
— Твои родители до сих пор проводят лето на Кейпе? — спросил он, чтобы заполнить паузу.
— Они никогда этого не делали, — ответила она. — Точнее, они проводили здесь не только лето, но и осень, и зиму, и весну. Я выросла в очень скромных условиях. У нас был малюсенький пляжный домик. Мой брат спал в чулане, а я на раскладушке в так называемой гостиной.
— Я спал на раскладывающемся диване в подвале. — Он скрутил рулетку и убрал в карман.
— Ты спал в подвале?
— Это был комфортабельный подвал, — уточнил Том. — Но на диване мы спали вдвоем с одним из моих братьев. У трех остальных была спальня. Так же как и у четырех моих сестер. Так что у нас с Шоном было достаточно места.
Салли приподняла бровь.
— Получается, раз, два, три, четыре, пять братьев и…
— Нас было девять. — Том облокотился на столик для пикника. — Плюс родители. В шестикомнатном «выстреле» в южной части Бостона.
— «Выстреле»?
— Ну, знаешь, небольшой, узкий, длинный домик, где можно сделать сквозной выстрел от входной двери до задней.
— Какая роскошь. У нас было только три комнаты.
— На сколько человек?
— На четверых.
— Извините, мадам, но, по Хойлу, одиннадцать человек в шести комнатах всухую разбивают четырех в трех комнатах.
— По Хойлу?
— Разве не он рассматривал проблему переполненных домов?
Салли издала звук, средний между стоном и хихиканьем. У нее была такая широкая, искренняя улыбка, что, глядя на нее, невозможно было не улыбнуться самому. Заразительная — подходящее слово.
Ну, может, чуть-чуть заигрывающая.
Она закусила губу и пристально посмотрела на Тома.
— Ты голоден? — наконец спросила она.
— Даже представить себе не можешь, как сильно.
— Я хотела открыть банку тунца, но там слишком много на одного человека. Так что, я подумала, может быть…
— Рассчитывай на меня. — Том проследовал за нею в дом, словно школьник, получивший пятерку.
Той ночью телефонные звонки вырвали Салли из глубокого сна. На часах была половина пятого. Зевая, она добрела до гостиной и поднесла трубку к уху.
— Привет, Амбер.
— Салли! Привет! Угадай, что случилось! Сегодня было первое выступление Джимми, и оно прошло на ура!
Обожаемая кузина Салли была бодра, как никогда.
— Который сейчас час в Калифорнии? — зевнув, поинтересовалась Салли.
— Что? А… сейчас чуть больше часа. Значит, у тебя на пару часов меньше.
— Вообще-то говоря, на три часа больше.
— Прости! Я тебя разбудила, да? Но, Сал, я так горжусь им!
Салли потерла лоб, пытаясь переварить полученную информацию.
— Люди действительно смеялись?
Джимми Лопополо был самым несмешным комиком в мире, точнее, мог бы стать им. Одержимый желанием выступить, он уговорил Амбер прошлой зимой переехать в Лос-Анджелес, где смог бы попробовать себя в клубах.
— Один смеялся, — ответила Амбер.
— Один?
— Когда вышел Джимми, в зале осталось только двое ребят, — объяснила кузина. — И один из них просто умирал со смеху. Правда, второй ни разу не улыбнулся.
— Хм, хм… Послушай, Амбер, а Джимми не думал бросить эту затею?
— Прикуси язык! — разозлилась Амбер. — У него все получится, я в этом уверена.
— А если нет? Ты до гробовой доски будешь ждать повышения в этой унизительной униформе?
— Унизительной?
— Но ты же сама говорила, что твоя юбка коротка настолько, что ничего не прикрывает.
Амбер хихикнула.
— Я сделала ее еще короче пару недель назад и теперь получаю больше чаевых.
Салли простонала.
— Послушай, — продолжала Амбер, — я знаю, ты считаешь, что мы впустую тратим время. И к тому же уверена, что я была дурой, выйдя за Джимми.
— Не дурой.
— Помню — предательницей.
Вот именно, подумала Салли.
— Забудь об этом.
— Но так и есть, — говорила Амбер. — Мы заключили сделку, а я ее разорвала.
