— Ты действительно готова переспать с незнакомцем?
— Не знаю, я пока не встречала незнакомцев.
Он рассмеялся, и в этом смехе был первый намек на его ласкающую энергию.
— Это был жуткий комментарий, ma petite.
— Прекрасно, но это правда. Если кормление на нескольких его тиграх сделает Макса и его жену более довольными мной и тобой, то это участь не хуже, чем что угодно иное.
— Ты всегда так практична, даже безжалостна, в насилии, но это первый намек на то, что можешь быть практичной и в спальне.
— Тебя нет здесь, чтобы защитить меня, так что я воспользуюсь тем, чему ты меня учил, чтобы заменить тебя на посту моего защитника.
— И чему же я тебя научил, ma petite?
— Тому, что секс — это всего лишь еще один инструмент в моём арсенале.
— Ты веришь в это? — Спросил он.
— Нет, но ты веришь.
— Не с тобой, ma petite, с тобой никогда.
— Не правда; когда мы встретились впервые, ты пытался меня обольстить.
— Все мужчины пытаются обольстить женщин, которых хотят.
— Возможно, но ты действительно научил меня, что небольшой секс не страшнее смерти.
— Очень мудро, ma petite.
— Не унывай, Жан-Клод, если вертигры вовлечены в убийство, то, возможно, Макс и его королева — часть той группировки, которая напала на полицейских. Если я смогу доказать их вину, то получу возможность убить их, официально, не как твой человек-слуга, а как маршал Соединённых Штатов.
— Мы убили Мастера Города в Чарлстоне и посадили на его место нашего вампира. Если мы убьем еще одного Мастера Города, Совет вампиров сможет использовать это в качестве повода для взыскания.
— Какого взыскания?
— У нас есть враги в совете, как ты знаешь.
— Я помню.
— Кроме того, смерть Макса и Вивианы оставит огромную силовую брешь в Лас-Вегасе, — добавил он.
— Это наша проблема? — Спросила я.
— Нет, если у нас нет другого выбора, и они действительно убили полицейских, но если мы можем избежать подобной ситуации, лучше это сделать.
— Я это запомню.
— Но не сомневайся, ma petite. Сделай то, что ты должна, чтобы вернуться ко мне.
— Можешь на это рассчитывать, — ответила я.
— Я пытаюсь. Ты могла бы, как ты это называешь, подставить Макса и его королеву?
— Нет, но я могу кое-что состряпать на них.
— И что это означает в данном контексте, ma petite?
— Это значит, что мы можем собрать достаточно доказательств, чтобы получить ордер, а потом признать, что были неправы. И перед законом я буду чиста.
— Неужели? — Переспросил он.
— Ага.
— Ваши ордеры на ликвидацию могут быть очень пугающими документами, ma petite.
— Лицензия на убийство, как сказал один из адвокатов.
— Я полагаюсь на то, что ты будешь настолько практичной, насколько потребуется, ma petite. Я найду кого-нибудь ещё, кого можно будет послать в Вегас, по другим делам.
— Каким другим делам?
— Всегда есть дела, которые можно сделать, ma petite.
— Например, какие?
— Макс просил некоторых из наших танцоров выступить в качестве приглашённых звёзд в его шоу.
— Принимай во внимание, что Витторио, возможно, держит в Сент-Луисе соглядатаев для присмотра за мной. Он может знать, кто для меня важен. Не дай ему возможность взять заложников, Жан-Клод. Так что, кого бы ты не прислал, удостоверься, что они не попадут под удар.
— Я буду выбирать тщательнее, ma petite.
— Как скоро ты сможешь их сюда прислать?
— Самое позднее завтра.
— Хорошо, но я собираюсь навестить тигров до заката. Они живут в высотке, так что у Макса не будет возможности, как у тебя, проснуться раньше времени. Я собираюсь расспросить тигров в присутствии только их королевы. Она — его подвластный зверь, что значит, что дневной отдых мастера лишает её части сил.
— Только вспомни о шахматах, ma petite, королева может быть куда опаснее для твоих людей, чем король.
Теперь была моя очередь смеяться.
— Я никогда не забываю, что женщина может быть опасной, Жан-Клод.
— Иногда ты забываешь, что ты не самая опасная женщина в комнате.
— Хочешь сказать, я слишком самоуверенна?
— Я говорю, что есть. Je t`aime, ma petite.
— И я люблю тебя.
Он повесил трубку, и думаю, он был прав. Мы договорили, но оставалось ощущение, что беседа пошла не по тому направлению, или он просто не сказал мне всего, что собирался. Я люблю Жан-Клода и Ашера, но я скучала по своему дому. Мне не хватало жизни с Микой и Натаниэлом в нашем доме. Я также скучала по тем временам, когда могла остаться наедине с Жан-Клодом. Ашер или кто-то другой постоянно были рядом, поскольку мы наконец осознали, что среди нас завелся шпион. Хотя, возможно, это слишком громко сказано; у нас появился простой сплетник. Вампиры любят посудачить. Иногда думаешь, что такое долгое существование делает их философами или грамотеями, и это справедливо по отношению к некоторым из них, но большинство — это просто очень долго живущие люди, которые очень любят послушать сплетни. Так что нужно было удостовериться, что мельница слухов пустит сплетню о том, что Жан-Клод проводит много времени с мужчинами. Поэтому неожиданно я перестала бывать наедине с кем- нибудь из них. Я была привязана или любила каждого из них, но было бы хорошо проводить хоть немного времени с каждым из них наедине. Но как, черт возьми, встречаться с такой чертовой прорвой мужиков, и при этом иметь какое-то уединение? Подсказки не было. И не забудьте, что мне иногда необходимо побыть наедине с собой; так просто больше не бывает. Дошло до того, что единственное время, которое я провожу одна, это в автомобиле по пути с одной работы на другую. Это должно измениться, но я не была уверена, как.
Но все, что я должна была сделать сегодня, это поймать серийного убийцу. Я знала, что мне нужно найти викканскую жрицу и королеву вертигров Лас-Вегаса, ой, прошу прощения, Чанг всех тигров. Я должна была встретиться с тиграми прежде, чем начнет темнеть. У меня были четко поставленные цели и ограниченное время. Когда расследование настолько ужасного убийства кажется проще личной жизни, понимаешь, что что-то определённо идёт не так. Проблема была в том, как исправить то, что пошло не так, и как вообще понять, что именно не так? Я только знала, что я не была полностью счастлива, как, впрочем, ни один из моих мужчин. Я начала понимать, что Жан-Клод тоже может быть несчастен. Не хорошо.
Я вышла из автомобиля и увидела, как трое мужчин идут ко мне, их лица ясно говорили, что они спорили. Прекрасно, вместе мы будем угрюмой командой.
