– Мне очень жаль.
Грэм обезоруживающе улыбнулся:
– Ваша храбрость произвела на меня неизгладимое впечатление.
Джоанна не могла не улыбнуться в ответ.
– Вы, наверное, голодны? Я купила пирог с угрями. Могу поделиться, если хотите.
– Я столько выпил, что, боюсь, меня вывернет наизнанку. Но все равно спасибо.
Задняя дверь отворилась, и в коридоре, примыкавшем к кладовой, послышались шаги и мужские голоса. Один из них принадлежал Хью. Джоанна бросилась навстречу брату.
– Джоанна! – Хью подхватил ее и закружил вокруг себя. – Я по тебе соскучился.
– Я тоже по тебе скучала. – Она поцеловала брата в колки чую щеку, отметив со снисходительной улыбкой, что он все еще носит языческую серьгу. – Я ужасно беспокоилась о тебе. Слава Богу, ты дома!
– Ненадолго, – сказал он. Настроение у нее тут же испортилось.
– Как всегда. – Она кивнула в сторону Грэма, наблюдавшего за ними с кровати. – Как я вижу, ты по- прежнему приводишь ко мне всяких бедолаг на излечение.
Хью хмыкнул.
– Моя сестричка просто не способна отказать живому существу, попавшему в беду, – сказал он, обращаясь к Грэму. – Как вы себя чувствуете?
– Отвратительно пьяным.
– Рад слышать это.
Их пикировку прервал выразительный кашель. Хью отступил в сторону, позволив плотному пожилому мужчине войти в комнату.
– Джоанна, – сказал он, – ты знакома с мастером Олдфрицем?
– Да, мы встречались.
Джоанна попыталась представить Грэма доктору, но тот перебил ее, решительно скомандовав:
– Зажгите свет! Принесите чистой воды! И чистое полотно, если оно у вас есть.
Хью зажег масляный фонарь и подвесил его на потолочную балку, а Джоанна принесла ведро воды из общего колодца на заднем дворе. Затем достала две чистые простыни и не без сожаления вручила их мастеру Олдфрицу. Вряд ли ей удастся приобрести новые, если эти будут испорчены.
Врач отправил Хью в гостиную, велев разорвать простыни на полосы, и приказал Джоанне раздеть пациента.
– Раздеть?
– Нуда. Снимите с него сапоги, штаны, тунику, рубаху, – пояснил врач, надевая кожаный фартук. – Можете оставить подштанники. – Он выгнул бровь, недовольный ее нерешительностью.
Грэм с любопытством наблюдал за румянцем, залившим щеки Джоанны.
– Я могу раздеться сам, – предложил он и попытался сесть, морщась от боли.
– Лежите смирно! – рявкнул врач, раскладывая хирургические инструменты на сундуке.
– Он прав, – сказала Джоанна, недоумевая, что ее так смутило, и чувствуя себя круглой дурой. – Вы должны беречь силы. И потом, я ничего не имею против, правда. – Хотя она старалась действовать осторожно, Грэм резко втянул воздух, когда она стянула сапог с его ноги. Стянув второй сапог, Джоанна принялась за кожаные ремни, обвивавшие его левую лодыжку.
– Наверное, лучше просто разрезать его, – предложил Грэм.
– Да, конечно. – Джоанна вытащила крохотный кинжал из ножен, висевших у нее на поясе, просунула его под ремень и перерезала его. Затем осторожно, чтобы не причинить ему боль, размотала полоску кожи, обвивавшую его лодыжку, и сняла кожаные гетры. Под ними был надет шерстяной носок, и она осторожно разрезала его ножничками для вышивания, подвешенными у нее на поясе.
– Иисусе, – прошептала она, увидев его лодыжку. Там, где была сломана кость, нога искривилась и распухла. Покрасневшую плоть покрывали синяки и кровоподтеки.
– Хм. – Врач помедлил со своими приготовлениями, чтобы взглянуть на изувеченную ногу. – По крайней мере кость не торчит наружу. Думаю, я смогу это исправить. – Он вытащил несколько жуткого вида ножей и пилу.
На лице Грэма отразилось облегчение. Пока Джоанна снимала гетры с его правой ноги, он расстегнул пояс и отложил его в сторону. Общими усилиями они стянули с него тунику и рубаху. Левый бок Грэма на уровне нижних ребер распух. Это было единственным несовершенством на его торсе, являвшем собой образец мощи и мужской грации. У него были широкие плечи, развитая мускулатура, плоский живот и узкие бедра, прикрытые свободными льняными подштанниками. Когда он поднял руку, чтобы убрать с лица непокорные волосы, на его предплечье обозначились тугие мышцы. Джоанна с трудом удерживалась, чтобы не пялить на него глаза.
Появился Хью с кипой полотняных полосок, и Олдфриц наложил повязку на сломанные ребра Грэма, проделав все быстро и, похоже, безболезненно. Остальные полоски он положил на кровать рядом с Грэмом вместе с двумя ясеневыми дощечками длиной с мужскую ногу.
– Сколько времени нужно, чтобы вправить кость? – поинтересовалась Джоанна.
– Немного, – ответил врач. – В основном время уходит на закрепление лубков. Мне понадобится кто- нибудь сильный, наверное, вы. – Он указал на Хью. – Обычно мне помогают пара крепких мужчин, которые
