– Нет, они обожали меня. И Николас был совсем не против. Это я упиралась. Брачный контракт был составлен, когда мне исполнилось четырнадцать, но я, просто не могла согласиться. Я тянула почти год, пытаясь придумать, как мне уклониться от этого брака.
– Вы так сильно презирали Николаса?
– Отнюдь, он даже нравился мне. Думаю, я тоже нравилась ему – до определенной степени. Николас – один из тех мужчин, которые предпочитают… особ собственного пола.
– Понятно.
– Все в замке знали об этом. – Джоанна вздохнула. – Боюсь, я просто не могла смириться с подобным союзом. В то же время меня страшила мысль, что, если я откажусь, мне придется вернуться в Уэксфорд. Мой отец… пригрозил, что изобьет меня до смерти, если меня отошлют домой.
Грэм опустил кружку с вином, так и не поднеся ее к губам.
– Он выполнил бы эту угрозу?
– Возможно, учитывая его вспыльчивый характер. На меня давили со всех сторон, требуя согласия. Я пребывала в растерянности, не имея никого, к кому можно было бы обратиться за помощью или советом.
– А Хью?
– О, он подался в наемники, как только его посвятили в рыцари в восемнадцать лет. По времени это совпало с моим отъездом в Лондон. Хью спокойно уехал, зная, что я больше не нуждаюсь в его защите. Он мог сойти с ума, если бы остался в Уэксфорде.
– Итак, вам было пятнадцать, вы были одиноки и расстроены…
– Я была в ужасе, – поправила Джоанна. Грэм кивнул.
– И тогда вы встретили своего будущего мужа?
– Прюит явился в замок Монтфиш, чтобы предложить свои шелка леди Фейетт. Я… влюбилась с первого взгляда. Он казался таким взрослым и изысканным, одевался как джентльмен и потихоньку ухаживал за мной. – Она пожала плечами. – Мы поженились через две недели.
– Видимо, ваш отец принял это в штыки.
– Да, он приказал мне никогда не появляться в Уэксфорде. Мы не виделись шесть лет.
– Печально.
– Ничуть. Я буду счастлива, если никогда больше не увижу этого человека.
– О, кажется, мы вернулись к вопросу о счастье! – Грэм подался вперед, устремив на нее пристальный взгляд. – Вы собираетесь сказать мне, счастливы вы или нет?
Джоанна начала собирать грязные тарелки.
– Я собираюсь убрать со стола и вымыть посуду. А потом… займусь другими делами.
– Вышиванием?
Она кивнула, не глядя на него.
– Вы ослепнете, если будете заниматься подобными вещами по ночам.
– Я потеряю лавку, если не буду этого делать.
– Скоро вернется ваш муж с шелками для продажи, а пока у вас есть четыре шиллинга, чтобы продержаться до его возвращения. Незачем так усердствовать.
Джоанна встала и отнесла кувшин с вином в буфет, сколоченный из струганных досок.
– Бывают привычки, от которых трудно избавиться. Почувствовав, что кто-то тормошит его сломанную ногу, Грэм посмотрел вниз и обнаружил под столом Петрониллу, точившую когти о деревянную доску, служившую лубком. Получив тычок в бок, она уселась подальше от Грэма, наблюдая за ним с презрительным видом.
– Что за бессмысленные создания, – заметил Грэм. – Не сочтите за неуважение, мистрис, но я не понимаю людей, которые держат комнатных животных.
Вытащив из буфета поднос, Джоанна вернулась к столу и начала собирать на него грязную посуду.
– Вы случайно не боитесь их?
– Боюсь?!
– Некоторые люди боятся.
– Я не испытываю страха перед кошками. Просто я предпочел бы компанию добродушной собаки. Кошки – эгоистичные, расчетливые животные. И бесполезные, не считая ловли мышей.
– Манфрид не способен никого поймать, зато Петрокилла – настоящая охотница. К тому же она ест пауков. Вы не найдете ни одного, ползающего в тростнике, устилающем пол.
Грэм допил остатки вина и протянул ей пустую кружку.
– Что ж, по крайней мере, она выполняет свое предназначение. Но ее братец слишком пуглив и робок, чтобы приносить хоть какую-то пользу, насколько я могу судить. Для меня загадка, зачем вы держите его в доме.
– Меня он не боится. Его пугают мужчины. Думаю, какой-то мужчина жестоко обращался с ним, прежде чем он попал ко мне. Он счастлив, когда я одна дома, и любит сидеть у меня на коленях.
– Собаки тоже могут сидеть на коленях, но их можно дрессировать, чтобы они приносили различные
