это нескольких минут удовольствия? Она ни на шаг не приблизилась к ответу на этот вопрос за последний час и уже не могла противиться искушению.
— На этот раз ты потеряла дар речи? — спросил он хриплым шепотом. — Ты даже не можешь заставить себя отрицать правду. — Ее юбка приземлилась у ног, едва он расстегнул молнию, а бешеные удары сердца отдавались в ушах, когда он начал покрывать поцелуями ее шею.
Руки Катрионы, до сих пор беспомощно висевшие вдоль тела, предприняли слабую попытку оттолкнуть его, но вдруг зажили своей собственной жизнью и обхватили его за талию. Она ощущала теплоту и силу под тонкой хлопковой рубашкой, и ее пальцы заскользили по мускулистой спине.
От предчувствия, что она вот-вот сдастся, из его горла вырвался рокот удовольствия, и он нежно стянул с ее бедер трусики, так что ей осталось только переступить через них. Предостерегающий голос в ее голове затих, ему на смену пришло радостное ощущение безудержного желания. Он был лжецом, обманщиком и бабником, и еще Бог знает кем, но ей было наплевать. Ее сердце отчаянно колотилось, и кровь стучала в ушах. Она не могла оттолкнуть его.
Она понимала, что ничуть не лучше тех глупых женщин, про которых говорила ей Мадж, кого притягивают беспринципные дьяволы вроде него. Но ей было все равно. Никто бы не смог противостоять такому неуемному желанию.
Она жадно впилась в его губы, крепче прижимаясь к нему, и по ее телу прошла дрожь экстаза — это он погладил ее твердые, напряженные соски.
Их поцелуи были наполнены яростной, голодной страстью, жаждой обладать друг другом, и ее пальцы судорожно царапали ремень его брюк.
— Ты хочешь меня, Катриона, да? — хрипло спросил он. — Скажи!
Он что, сошел с ума? Конечно, она хочет его! Разве он не видит?
— Да, да, Райан. Хочу, — простонала она прерывающимся голосом.
— Хорошо… — сказал он. — Значит, меня нельзя обвинить в том, что я заставил тебя, правда? Сейчас ты так же хочешь заняться со мной любовью, как и в ту первую ночь.
Что-то в голосе Райана отрезвило ее, и она в недоумении посмотрела на ядовитую усмешку, искривившую его губы.
— Конечно, ты совершенно права, — протянул он. — Кабинка душа слишком мала и тесна для такого занятия. Ты можешь поскользнуться на мыле и сломать ногу. Исключительно из соображений безопасности разумнее будет подождать. Для наших целей вполне подходит кровать.
Эти слова окатили ее, словно ушат ледяной воды. Несколько мгновений в молчаливой ярости она раскрывала рот, пока не испустила глухой вопль.
— Ты… ты свинья! Ты подлый… бесчувственный подонок! Я… я…
Он погасил этот взрыв поцелуем, затем развернул ее и легонько шлепнул по мягкому месту.
— Леди не должна употреблять такие слова. А теперь иди и прими душ. Я вернусь через полчаса. — С этими словами он подтолкнул ее в направлении душа и вышел из комнаты.
Когда дверь за ним закрылась, девушка с негодованием смотрела на эту дверь, а потом ударила себя по лбу сжатой в кулак рукой. Он расчетливое, манипулирующее людьми чудовище. Он специально расставил ловушку, чтобы показать всю бесплодность ее притворства, и она с такой легкостью попалась в эту ловушку! Если он намеренно сделал это, чтобы убить в ней уважение к себе и заставить мечтать только об одном: свернуться в клубочек и умереть, — то в этом он преуспел.
Душ остудил ее, и злость утихла, пока она одевалась. Она тщательно срезала все этикетки с нового белья и успела надеть лишь лифчик и трусики, когда дверь открылась.
Райан остановился, шумно выразив свое восхищение:
— Чистый шелк? Ты выглядишь очень сексуально, Катриона. Жаль, что тебе придется надеть что- нибудь сверху. Ты бы произвела такой же фурор, как и в «Кардини».
Она старалась не обращать на него внимания и облачилась в светло-зеленые хлопковые брюки, но долго игнорировать его не удалось. Краешком глаза она увидела, как он начал раздеваться. Сначала ботинки, потом носки и рубашка. А потом брюки, которые он, аккуратно сложив, повесил на спинку стула.
Ее беспокоило то, с каким беззаботным и безразличным видом он это делает. Либо совсем нет стыда, либо он намеренно демонстрирует свое полное пренебрежение к ее чувствам. Когда он наконец спокойно снял плавки, она покраснела, поймав его взгляд, поспешно отвернулась и надела блузку. Посмеиваясь, Райан направился в душ.
Она мрачно смотрела в окно, сложив на груди руки и притопывая ногой. Через пять минут он появился из душа.
— Теперь можешь повернуться, и не красней: я выгляжу пристойно.
Презрительно фыркнув, она повернулась, готовая сказать какую-нибудь колкость, но удивленно заморгала и едва удержалась от смеха, увидев на нем боксерские трусы.
— Ты их узнала, — усмехнулся Райан. — Желтые медвежата на ярко-красном фоне. Это те, что ты бросила мне на колени в «Кардини». Вообще-то это не мой стиль, но я решил сохранить их на память.
— Ты сказал, что выглядишь пристойно, — сердито пробурчала она. — Надевай брюки.
Наслаждаясь ее замешательством, он начал одеваться, мурлыкая что-то себе под нос, а она с высокомерным видом промаршировала к двери и холодно объявила:
— Я буду ждать тебя внизу, в холле.
Спустившись по лестнице, она расположилась на одном из удобных диванчиков, взяла первый попавшийся журнал из лежащей на столике стопки и бесцельно перелистала страницы. Не в состоянии сосредоточиться на чем-то, она положила его обратно на столик, и тут ее взгляд упал на телефонный аппарат. Катриона подумала, что надо бы позвонить матери и предупредить, что она не вернется домой сегодня вечером. Но как она это объяснит? Ни в коем случае нельзя говорить правду, иначе весь клан Макнейлов примчится сюда спасать ее, а это только подольет масла в огонь. Нужно придумать какую-нибудь правдоподобную историю, чтобы никто не беспокоился.
Будь он проклят за все беды и мучения, которые причинил ей! А сколько еще судеб он покалечил в своей неустанной погоне за удовольствиями? Он когда-нибудь задумывался об этом? Нет, конечно, нет. Он просто шагает своей дорогой, не обращая внимания на отчаянные крики и разбитые сердца, оставленные позади.
Она все еще испытывала горечь унижения, которому он подверг ее. И не один раз, подумала она. Не слишком приятное испытание для достоинства девушки, когда мужчина вынуждает ее признаться в страстном желании, а потом говорит, что воспользуется им позже. Это по меньшей мере неделикатно.
Либо этот мужчина обладает железной силой воли, либо секс для него всего лишь игра. Игра, в которую он играет исключительно ради своего удовольствия.
Она мрачно смотрела себе под ноги и подняла голову как раз в тот момент, когда он подошел к ней.
Он остановился и одобрительно оглядел ее, когда она поднималась с дивана, но прежде чем он успел что-либо сказать, Катриона протянула руку:
— Одолжи мне несколько монет, чтобы позвонить. Мама будет беспокоиться, если я не вернусь вечером домой.
Он опустил руку в карман и с невинным видом предложил:
— Хочешь, я сам ей все объясню?
Выхватив монеты у него из рук, она прошипела:
— Нет, спасибо. — И поспешила к телефону, приготовив правдоподобную историю о машине, которая сломалась в Инвернессе, и о том, что нужные детали будут только завтра.
Когда эта неприятная обязанность была выполнена, она вышла к нему на террасу.
— Итак, что будем делать? — спокойно спросила она, оглядывая расстилающийся перед ними пейзаж. — Проведем приятный денек, любуясь видом на реку?
Он снова вручил ей ключи от машины и дал указания:
— Я хочу осмотреть как можно больше окрестностей, а ты поведешь машину.
Безразлично пожав плечами, она последовала за ним на стоянку. Катрионе ужасно хотелось узнать, что интересного он нашел в таком диком и удаленном месте, как это, но она скорее откусила бы себе язык,
