на нее смотреть.
– Что сказал вам звонивший?
– Потребовал переслать некую сумму в мелких купюрах на адрес почтового отделения на Корнер-стрит и назвал номер ящика. Тринадцать.
– Вы или ваш брат выполнили распоряжение?
– С точностью.
– Кто-нибудь из вас ходил на почту, чтобы проверить, кто придет за деньгами?
– Нет.
Помощник прокурора вынул из папки бумагу и протянул судье.
– Это письменные показания начальника упомянутого почтового отделения. Ящик номер тринадцать зарегистрирован на имя Сюзан Смитуайт.
Эллис взглянула на мать. Та побледнела как смерть.
Бегло изучив документ, судья передал его Энтони Мэшему.
– А теперь ответьте, мистер Паттемор, вы знаете, каким образом были записаны разговоры вашего отца? – задал помощник прокурора очередной вопрос. Он с каждой минутой выглядел все более уверенным.
– Да, мы наняли частного сыщика, который провел тщательный обыск в кабинете отца, где обнаружил записывающее устройство, спрятанное в телефонном аппарате, приобретенном в магазине «Звонок удачи».
– Спасибо. Ваша Честь, у меня больше нет вопросов к этому свидетелю.
Эллис с ужасом осознала, что своими показаниями Джо невольно укрепил позицию их противника. Вероятно, он снова пытался оградить от неприятностей свою семью. Все происходящее казалось Эллис нереальным.
– Мистер Паттемор, – начал допрос свидетеля Энтони Мэшем, – у вас возникли романтические отношения с Эллис Уэбер в прошлом году, когда вы пытались выяснить, имеет ли она отношение к вымогательству?
– Да.
Помощник прокурора настороженно вскинул голову.
– И что вы обнаружили?
– Что она непричастна.
– Возражаю! – Помощник прокурора вскочил на ноги. – Это требует доказательств!
– Поддерживаю, – согласился судья.
– Вы считаете мать мисс Уэбер замешанной в этом преступлении?
– Возражаю! – выкрикнул помощник прокурора.
– Поддерживаю, – сказал судья. – Прошу продолжать.
– Ответьте, вы любите Эллис Уэбер? – спросил Энтони, подойдя к Джо почти вплотную.
– Да. Очень люблю.
Джо впервые посмотрел на Эллис, и в ее душе зажглись искры надежды. Она слышала, как вздохнул судья, но возражать против вопроса не стал.
– Тогда, может, вы нам объясните, почему вы выступаете свидетелем обвинения?
– Потому что мы пытаемся выяснить правду, – ответил Джо. – У меня есть кинопленка и еще один свидетель, способные доказать невиновность Эллис и ее матери.
– Возражаю! – выкрикнул помощник прокурора.
– Что за пленка? – удивился судья.
– Не имею представления, Ваша Честь. Я впервые о ней слышу, – сердито выдохнул помощник прокурора, когда судья остановил на нем взгляд. – Мистер Паттемор умышленно скрыл от меня эту информацию во время нашей короткой встречи.
– Мистер Паттемор, сжато осветите содержание кинопленки, – велел судья.
– Это съемка заупокойной службы и похорон моего отца. На ней запечатлена беседа Стива Смитуайта, или Денни Вентрисса, с моей мачехой. Он предлагал ей выкупить пленки с компрометирующими записями, сделанными им в кабинете отца.
– Ваша Честь, – подал голос помощник прокурора, – пленку следует проверить на подлинность.
– Здесь присутствуют члены семьи Паттемор. Они могут засвидетельствовать подлинность пленки. – Энтони пригласил выйти вперед Пола и Лину.
Когда судья задумался, Эллис затаила дыхание.
– Не возражаю, – изрек он наконец. Лина протянула бобину с пленкой адвокату, и тот вставил ее в кинопроектор, установленный на столе в углу.
Аудитория замерла, когда на экране появился Стив Смитуайт и заговорил с Линой. Несмотря на другой цвет волос, не узнать его было невозможно. Материал наглядно опровергал утверждение Стива, данное под присягой, что он никогда ни у кого не вымогал деньги в обмен на конфиденциальную информацию.
Когда экран померк, Энтони Мэшем обратился к судье с речью.
– В свете вновь открывшихся обстоятельств я осмелюсь просить Вашу Честь отклонить иск против моих подзащитных в силу отсутствия улик. Представленная пленка опровергает правдивость показаний Вентрисса, являвшихся основанием для возбуждения дела против моих подзащитных.
Судья перевел взгляд на помощника прокурора. Тот медленно встал.
– Штат снимает обвинения, выдвинутые против Эллис Уэбер и Сюзан Смитуайт, – произнес он после томительной паузы.
– Хорошее решение, – поддержал его судья. – Леди, вы свободны, – обратился он к женщинам.
Некоторое время они сидели не шелохнувшись, словно не верили в случившееся. Потом Сюзан порывисто обняла дочь за плечи и зарыдала.
– Эллис!
– Все позади, Джо! – Она бросилась в его объятия. – Все кончено.
– Плохое кончено, а хорошее начинается, – уточнил он и поцеловал Эллис. Теперь она знала, что по- настоящему свободна. Свободна любить его без оглядки и страха, без сомнений и тревоги.
– Тогда займемся нашей свадьбой, – промолвила она. – Думаю, май – подходящий месяц.
– Май будущего года? – Джо растерялся. – Ждать слишком долго.
– Нет, май этого года! – объявила Эллис. – У нас есть две недели.
– Двух недель для подготовки свадьбы мало. Ты не справишься!
– У меня есть помощницы, – возразила Эллис. – Наши матери.
– Девочка права, – вмешалась в разговор Лина. – Я могу испечь свадебный пирог и составить праздничное меню.
– Видишь?! – обрадовалась Эллис. – А моя мама займется цветами и приглашениями.
– Боюсь, что твоя мама будет занята приготовлениями к собственной свадьбе, – заявил Джо, увидев Сюзан в объятиях Ника Эдвардса.
– Тогда мы с Эллис сами обо всем позаботимся, – подхватила Лина.
– Мы все успеем, – заверила Джо Эллис, обменявшись с будущей свекровью понимающими улыбками. Она уже чувствовала себя членом их семьи.
– Она права, – подтвердила Лина. – Женщины семьи Паттемор справятся с любыми трудностями.
[1]
