Хоть в нашем, хоть в прошедшем веке, Хоть семь веков тому назад —Большому празднику был рад,
Наверное, любой народ:
Всегда был весел Новый Год!
Еще язычники-датчане
Весельем свой Иол встречали: мши
Ладьи из струганых досок
Вытаскивали на песок,
И всей компанией пиратской
Сидели за пирушкой братской.
Чего тут только не видал
Бревенчатый и низкий зал!
По стенам — топоры, щиты,
И зелень в Новый год,
Столы, понятно, не пусты:
Олень да вепрь, а рядом ждет
Хмельной и темный мед!
Вепрь недожарен? Не беда!
(Дрянь, правду говоря!),
Но пива черного всегда
Лились кругом моря!
А игры? Вот пиратов гордость, Когда со смехом, без затей
Друг в друга запускали горсти
Полуобглоданных костей!
И воспевал свирепый бой
Их грубых скальдов дикий вой, И вдруг в безумном танце мчались, Мечами варварски звеня,
И космы рыжие сливались
С хвостами рыжего огня!’
Таким, наверно, был тот зал,
Где грозный Один пировал!
И наши предки-христиане
Любили тоже Новый год,
Когда с беспечными гостями
В поместье Рождество грядет!
Семейный древний ритуал
Священной ночи смысл давал:
В сочельник — звон колоколов…
В сочельник, мессу отслужа,
Пройдя в сутане вдоль столов, Священник чашу выпивал,
Что подносила госпожа…
В баронском замке светлый зал
Омелой праздничной сиял,
Крестьянин, егерь и вассал
Все вместе, за одним столом
Сидят на празднике ночном.
Гордыня, титулы — всё прочь
Отбрасывалось в эту ночь:
На танец сельскую красотку
Наследник благородный звал,
И тут же душу потешал
